На льду - Камилла Гребе (2016)

Я сижу за компьютером в комнате для персонала. Слева дверь в чулан. Стол завален журналами и пластиковыми мисками. Еще одна миска с креветками на дне стоит в раковине.

Я вытираю руки салфеткой, подвигаю клавиатуру и гуглю Йеспера Орре. Первая статья в результатах поиска: «Йеспер Орре обвиняется в сексуальных домогательствах». Я открываю статью. Женщина, которая несколько лет «работала с Йеспером», обвиняет его в приставаниях. В статье не написано, кто она и где работает, но, судя по всему, она из главного офиса. Может, секретарша, может, маркетолог. Йеспер и компания не комментируют обвинения, но «надежные источники информации» сообщают, что в компании проводится внутреннее расследование. Я обдумываю прочитанное. Почему-то статья выводит меня из себя. Йеспер часто рассказывал, как ему приходится нелегко. Что все люди в его окружении делятся на две группы. Первую он называл люди-да. Они старались быть ближе к нему. Вторую – люди-нет. Они все время ставили ему палки в колеса. Иногда люди-да превращались в людей-нет, когда не получали от него того, чего хотели. Полагаю, женщина принадлежала ко второй группе. Йеспер – желанная добыча. Обвинение в сексуальных домогательствах – прекрасный способ отомстить за обиды и привлечь к себе внимание. Йеспер был прав. Быть наверху трудно и одиноко. Никому нельзя доверять. Но что, если я ошибаюсь? Что, если я знаю его не так хорошо, как мне кажется?

Я смотрю на текст на экране. Мое внимание привлекает имя в самом низу. Андерс Йонссон. Почему оно кажется мне знакомым? Где я могла его слышать? И тут меня осеняет. Это тот самый журналист, который приходил в магазин и хотел расспросить меня об условиях труда. У меня осталась его визитка. Она лежит в хлебной банке вместе со счетами.

Манур входит в комнату и садится напротив.

– Что ты делаешь? – спрашивает она. Я быстро закрываю браузер.

– Ничего особенного. Интернет дома не работает. Она кивает.

– Все в порядке? – спрашиваю я. – Ты сильно разозлилась на Ольгу.

Манур вздыхает и закатывает глаза.

– У Ольги такие старомодные представления о женщинах. Они меня жутко бесят. Иногда кажется, что она приехала сюда прямо из девятнадцатого века. Согласна?

Я задумываюсь. Ольга необычная, это правда. Я раньше не обращала внимания на ее взгляды о роли женщины. Но она довольно бесчувственная. Некоторые ее замечания больнее пощечин.

– Я об этом не задумывалась, – признаюсь я.

– А я да.

– Можно мне уйти пораньше сегодня? – спрашиваю я.

Она внимательно смотрит на меня, закидывает ногу на ногу.

– Конечно. Иди. Все равно мне надо закрывать магазин, поскольку я теперь ответственная и все такое.

При этих словах она забавно морщится.

– Спасибо большое, – благодарю я. – Мне нужно по делам.

Перед закрытием я вижу через стекло витрины полную женщину в пальто на размер меньше, с высветленными волосами и невольно думаю о маме. Вспоминаю, как мы с ней лежали в кровати. Эти моменты нежности и любви были столь редкими и потому драгоценными и случались, только когда мама и папа были очень усталыми. Мама гладила меня по волосам. Выражение лица у нее было озабоченное.

– Моя милая Эмма.

Я ничего не ответила, только зажмурилась и наслаждалась ощущением тепла и заботы.

– Прости меня за то, что я иногда бываю в дурном настроении, – внезапно произнесла она.

Я открыла глаза и встретила ее взгляд. В ее глазах была боль, как бывало, когда у нее болел живот. От этой боли она принимала маленькие белые таблетки, которые держала в шкафу.

– Ничего страшного, – ответила я. Она расслабилась.

– Просто… это все от стресса… Я так устала. И иногда теряю контроль.