Спящий - Павел Корнев (2016)

Предупреждение вымышленного друга царапнуло натянутые нервы, но я решил довериться сыщику и сдвинул засов. Томас переступил через порог, быстро запер дверь и протянул мне газету.

– У тебя большие проблемы, дружище, – сообщил он, протягивая свежий номер «Столичных известий» с моей зернистой фотографией.

Впрочем, все оказалось не так уж и плохо – о причастности к нападению на Риверфорт в заметке не говорилось ни слова, разыскивали меня по весьма невнятному обвинению в угрозе государственной безопасности. К тому же был использован снимок, сделанный в последнее посещение Ньютон-Маркта, а незнакомому человеку узнать меня по нему сейчас было чрезвычайно затруднительно.

– Третий департамент! – брезгливо поморщился я.

– Ты как будто не удивлен? – прищурился Томас.

– Ожидал чего-то подобного, – признал я, раздраженно смял газету и выкинул ее в мусорное ведро. – Думаешь, от хорошей жизни с лейб-гвардией связался?

– Так тебя привлекли со стороны?

– Ну да.

– Очень интересно! – покачал головой сыщик, прошел в комнату и огляделся в поисках бутылки. – Лев, где бурбон?

– Хватит пить! – одернул я сыщика. – Что слышно о Риверфорте?

– Все говорят о газовой атаке, только еще не решили, напали это анархисты или агенты египтян, – ответил Томас. – Район оцеплен, никого не впускают и не выпускают.

– Газовая атака? – задумался я. – Неплохое объяснение.

Смит повалился на диван и поморщился, баюкая раненую кисть.

– Чушь собачья! – зло выдал он. – Никого этим не обмануть! Там просто-таки разит потусторонним! Ацтеки шли по нарастающей, они вбирали силу постепенно. Сначала – место гибели одного падшего, затем двух, трех и так далее. Долго удерживать под контролем такую мощь невозможно, потому им и приходилось наращивать темп. Но своего они добились – взяли Риверфорт, самую неприступную крепость империи.

– Не думаю, что дело в монетном дворе, – покачал я головой. – Золото осталось в хранилище.

– Золота у ацтеков предостаточно, – хмыкнул Томас. – Важен сам факт успешной атаки! Это плевок в лицо империи, публичное унижение!

Я покачал головой.

– Вспомни, что ты говорил о расположении точек на круге. Пять точек через равные промежутки. Тебе это ничего не напоминает?

– Ацтеки строили пентакль? И что с того?

– Пентаграмма, – произнес я. – Пифагор, Лука Пачоли и Леонардо да Винчи. Золотое сечение. Гармония.

– О черт! – охнул Томас Смит, вскочил на ноги и заходил от окна к двери и обратно. – В каждую пентаграмму вписывается другая пентаграмма. Если ацтеки запустили силу ритуала не по кругу, а в соответствии с золотым сечением…

Он убежал на кухню, вернулся с картой и ткнул пальцем в центр описывающей Старый город окружности.

– Заключительный ритуал должен пройти на Дворцовой площади! – заявил сыщик, взглянул на часы и закусил губу. – И сила его будет воистину колоссальной…

– Нельзя вырезать человеку сердце посреди Дворцовой площади, – засомневался я. – Никакая магия не сможет отвести глаза караульным. Это невозможно!

– Невозможно провезти ацтеков на Императорский монетный двор! – легко парировал Томас.

Но меня уже захватила новая версия, и сбить себя с толку я не позволил.

– Не все так просто. Та тварь, что вырвалась из Риверфорта, не продержится в городе долго, ей одна дорога – в катакомбы.

– Не понял? – встрепенулся Томас Смит. – Какая тварь?

– Ты разве ничего не видел?

– Какая тварь, Лев?!

Я собрался с мыслями и коротко обрисовал вырвавшееся из ворот монетного двора инфернальное создание:

– Человек с содранной кожей и каменным клинком в руке. Кажется, обсидиановым.

– Дьявол! – побледнел сыщик. – Они вызвали Ицтли!

– Кого? – не понял я.

– Ицлаколиуке – божество обсидианового ножа и жертвоприношений, – пояснил Томас Смит. – Если ты прав, это усилит силу следующего ритуала в десятки раз! Мы должны сообщить об этом властям!