Спящий - Павел Корнев (2016)

– Замечательный у тебя талант, кузен! – произнесла Елизавета-Мария чужим голосом и повела своими слишком узкими плечами, позволяя соскользнуть с них кожаной куртке. – Просто удивительный! И теперь он мой!

– А как же я? – Вопрос прошелестел безжизненным шорохом. – Как же я?

– Ты давно мертв, мой мальчик, просто никак с этим не смиришься. А придется…

Елизавета-Мария резко отступила, словно разрывая связавшую нас нить, и грудь прорезала острая боль, что-то хлюпнуло, из разверзшейся раны потекла кровь. В беззвучной мольбе я протянул к суккубу руку, но тварь со смехом отбросила в сторону мою ладонь, на которой уже начали проступать трупные пятна.

– Смирись, Лео, и умри уже наконец!

Резкий тычок опрокинул меня на спину; я упал навзничь на холодные камни, пробил их и рухнул вниз, в саму преисподнюю. Но в бездну отправилась только душа, тело так и осталось смотреть остекленевшими глазами в потолок.

Я умер.

7

Смерть – это падение в бездну, стремительное и безостановочное.

Никаких чертей с котлами, просто летящая в черную дыру душа натыкается на старые воспоминания и рвется об острые грани обид и разочарований на куски. Вновь срастается, но лишь затем, чтобы со всего маху врезаться в очередную измену или предательство. И так – без конца.

Холод засыпанного льдом подвала, тусклый огонек керосиновой лампы, стальной отблеск разделочного ножа – тщательно забытое воспоминание только начало затягивать и поглощать мой разум, как некая сила призрачным гарпуном вонзилась в душу и стремительным рывком забросила ее обратно в тело.

Я скорчился, закашлялся, задышал.

Выругался.

Воскрес.

Не в состоянии поверить в свершившееся чудо, я рывком разодрал на груди сорочку и охнул от изумления, не увидев ни открытых ран, ни даже старых шрамов. Более того – исчезли даже татуировки. Я стал тем человеком, которым родился, и объяснение у этого могло быть только одно.

– Лилиана! – прошептал я, уловив мягкую поддержку чужой веры.

Это не могло спасти от банального удара ножом или пули в затылок, но подруга верила, и ее искренняя вера сумела подменить оставивший меня талант.

Шатаясь и спотыкаясь на каждом шагу, я добрел до первой зеркальной вставки, рядом с которой валялась сброшенная суккубом одежда, и уставился на свое новое отражение со спокойными серыми глазами и округлившимся лицом, уже не столь резким и рубленым, как раньше.

Я стал именно таким, каким представлялся Лили. Немного изменился, зато вновь был живым. И вполне мог оставить все как есть, потихоньку ускользнуть из дворца, уехать в Швейцарию и никогда не жалеть о своем выборе.

Более того, именно так мне и следовало поступить.

Лилиана подарила шанс начать все сначала, и было бы черной неблагодарностью этой возможностью не воспользоваться.

Стать обычным человеком и не чувствовать чужих страхов, не прикасаться к ним и не оживлять. Использовать воображение лишь при чтении книг. Жениться, завести детей, прожить с любимой женой тихую спокойную жизнь рантье и умереть с ней в один день.

Я должен был принять дар Лилианы, но принять его не мог.

Ведь я больше не слышал стука своего второго сердца и потому был обречен до конца дней видеть в полных безнадежной тоски снах мертвого ангела, зависшего в черной пустыне космоса. И каждую ночь умирать вместе с ним посреди этой беспредельной пустоты.

Каждую клятую ночь…

Такого я для себя не хотел.

Впрочем, кого я пытаюсь обмануть?

На самом деле мне до скрежета зубовного хотелось расквитаться с суккубом!

Действовать заставила именно жажда мести; стремление избавить империю от власти кровожадного монстра, способного переплюнуть в своих безумствах Калигулу и Нерона вместе взятых, стало лишь оправданием собственного безрассудства.