Присягнувшие Тьме - Присягнувшие Тьме (2009)

– Она не говорила о старике?

– Нет.

– Она не упоминала о светящихся волосах?

– Нет. Это описание, которое вам дал ваш «лишенный света»?

Я проигнорировал вопрос:

– В этом ангеле не было ничего устрашающего? Никакой зловещей черты?

– То есть вы хотите сказать, что это чудовище. По словам Агостины, у него отсутствовали веки, а рот был растянут зажимами, какими пользуются дантисты. Все зубы торчали наружу, острые, как клинки. Я вспоминаю еще одну деталь… Она упоминала что-то похожее на искусственный член, огромный, из алюминия… Или фантастический гульфик. Вы встречались с Агостиной: вы знаете, какими нездоровыми желаниями она одержима.

– Это все? Никаких других ужасов?

– Вам этого недостаточно? Ее описание было очень точным. Само по себе это уже ново.

– Ново?

– Вспомните: прежде «лишенные света» не могли описать своего искусителя. Теперь их память удерживает подробности. Это одна из сторон происходящей перемены.

– А почему, по вашему мнению, каждый из этих людей изображает дьявола по-своему, совсем не таким, каким мы привыкли его представлять?

– «Легион имя мне, потому что нас много». Сатана любит принимать разные обличья. Но сущность всегда одна.

– Каждый «лишенный света» видит особое существо, словно специально созданное для него.

– Что вы хотите сказать?

– Этот образ мог прийти к ним из их прошлого. Своего рода психическая конструкция, собранная из их воспоминаний.

– Мы об этом думали. Мы исследовали историю Агостины. Никого похожего на бледнолицего ангела. Никаких ртов с расширителями и зубами вампира. К чему вы клоните, Матье? Вы полицейский. Так работайте на земле.

– Мы на ней, матушке, и находимся, ваше преосвященство. Я вскоре вам снова позвоню.

Я стал рыться в своих записях. Фуко оставил мне координаты психиатра Раймо Рихиимяки: Юхи Валтонена. Я набрал десять цифр, включая код страны. Это был номер мобильного телефона – где бы он ни находился, я его достану.

Послышался гудок. Выпал ли уже в Таллине снег? Я ничего не знал об этой стране, кроме того, что она – самая северная из стран Балтии. Я представил себе серые берега, черные скалы, темное и ледяное море.

– Хеллоу?

Я назвал себя по-английски. Мужчина свободно продолжил на том же языке. Он уже разговаривал с Фуко. Он был в курсе нашего расследования и был готов мне помогать. Слышимость была хорошая. Словно отполированная морским ветром. Я тут же задал ему вопрос о предсмертном опыте Раймо.

– У него были какие-то воспоминания, – подтвердил психиатр.

– Он вам описал того, кто ему являлся?

– Раймо говорил о ребенке.

– О ребенке?

– Скорее о подростке. О ком-то очень юном, толстеньком, плавающем в темноте.

– Описал ли он вам его лицо?

– Насколько помню, да. Раздавленное лицо. Или изуродованное. Раймо говорил о свисающих клочьях мяса. Морда окровавленного бульдога…

Еще один кошмар. Но ничего общего со стариком Люка и с ангелом Агостины. У каждого «лишенного света» свой собственный демон.

Я продолжил свою мысль:

– Не думаете ли вы, что это видение было ему внушено кем-то из его окружения?

– Каким образом?

– Может, из памяти выплыл чей-то забытый облик, искаженный бредом?

– Нет, я интересовался его прошлым. Никого похожего рядом с ним никогда не было. Да и разве такой кошмар встречается в реальности?

Мой психоаналитический след завел в тупик. Валтонен продолжал:

– У вас есть другие свидетельства подобного рода?

– Да, несколько.

– Мне было бы интересно с ними познакомиться.

– Ради бога, только чуть позже. Когда у меня будет больше времени, я пошлю вам всю документацию. Обещаю.

– Спасибо. У меня последний вопрос.

– Говорите.

– Все ваши другие свидетели стали убийцами?

Я подумал о Люке. И против воли, о Манон. И сухо ответил:

– Нет, вовсе нет.