Ди-джей - Васильев Иван Сергеевич

— Ну, что же, хороший цвет, нравиться многим. Замечательный цвет.

— Назовите любое женское имя?

— Надежда.

— Почему Надежда?

— Не знаю, первое, что пришло в голову.

— Пусть будет Надежда. Красивое женское имя — так и играет на устах. Ну-с! А теперь голубчик, назовите мужское имя.

— Максим, или нет, постойте… — пациент вздрогнул от неожиданности и уставился на врача. — Постойте. Я вспомнил, как меня зовут.

— Очень хорошо! — мозгоправ удивлённо поднял голову. Приблизил к подопытному спокойное лицо никогда не ошибающегося мудреца с мерцающими огоньками любопытства в глазах, прикрытых очками. — И как же вас зовут, молодой человек?

— Меня зовут… Меня, зовут, Максим! — уверенно произнес человек потерявший память.

2.

Седоватый начальник общежития с легкой брезгливостью рассматривал справку посетителя, всем своим видом показывая: И откуда ты взялся деспод, на мою голову? И чего тебе надобно? Катился бы ты отсюда к едрене фене!

— Так-с, значиться, — маленький толстый человечек с невыразительным лицом и постоянно бегающими глазками произнес строго. Свёл к носу густые брови, посмотрел на широкоплечего молодого парня, коротко постриженного с небольшим чубом, среднего роста, с "красивым" побитым лицом, на котором ещё не прошел синяк под глазом.

— Справка! — он воскликнул как на митинге. — Временно удостоверяет личность гражданина Иванова. — Вновь сделал паузу, задумчиво пошамкал губами. — Максима… Ильича. — Ветеран подозрительно прищурил один глаз и хитро осмотрел посетителя. — Действительна сроком на шесть месяцев. Номер, выдана, печать, подпись. — Вроде всё правильно?

Снова покрутил документ в руках. Недоверчиво поднес ближе к лицу. Посмотрел сквозь неё на свет. (Скрытых надписей и водяных знаков не обнаружил).

— Ну-с, что же, — он наконец-то выдал своё заключение. — Свежий документец. Приятно держать в руках. Бумага новая, белая, хрустит как на банкнотах!

— Фотокарточка владельца на месте: Чубчик на лбу, глаза выпучены, взгляд глуповатый, зато глаза лучатся трогательной чистотой, выражают сыновнюю любовь к окружающему миру, аки у младенца.

Дока — кастелян перевел суровый взгляд с фотокарточки на владельца, прикидывая, что лучше: Сразу расстрелять наглеца на месте из именного маузера, выданного лично товарищем Дзержинским за непорочную службу за долгие годы на секретном объекте или бросить к ногам гранату, а затем невозмутимо сказать, что так всё и было. — Чубчик то на месте. Глаза и нос те же — вроде похож!

Боец невидимого фронта взял паузу и, приняв какое-то решение, неожиданно произнес. — Эх, давно я хорошей махорочки не курил и чаю крепкого не пивал! — Он отложил справку на стол, достал из стола нарезанный лист газеты, насыпал табак и начал сворачивать цигарку.

— А ещё какие-нибудь документики есть? — над густыми усами контролёра мелькнула слабая ироничная усмешка. — Там, трудовая книжка, аттестат, характеристика с предыдущего места работы или учебы, а может быть писулька с мест удаленного пребывания? А то без этих документиков не как.

— Нет, — посетитель повернулся к свету опухшим лицом, развел руками.

Общажный чинуша улыбнулся. Чиркнул спичкой по коробку. Склонил голову набок. Прикурил. На миг он весь окутался густым синим дымом. Ладонью разогнал его, и уставился на Макса так, как смотрят на тяжелобольных: сочувственно и отрешенно…

— А вам случаем в тюрьме сидеть не приходилось?

— Нет.

— А в милицию по какому случаю попали? — выпустив длинную струю дыма из носа, со знанием дела, произнес новоявленный следователь.

— Документы потерял.

— Вот и я думаю, а не случайно ли вы их потеряли? — собеседник наконец-то решил выбросить на стол все свои козыри. — Не блатной ли, а то может быть вообще дезертир или шпион?