Ди-джей - Васильев Иван Сергеевич

— Ну, здравствуй! — с горечью выдохнула малолетка таким тоном, будто мать-старушка наконец-то дождалась сына вернувшегося из трудового лагеря с Колымы, спустя пятнадцать лет. — Так вот ты, какой стал, Алёша!

Девчушка осмотрела Максима тяжелым прокурорским взглядом.

— А в письмах писал, что высокий, кудрявый… Красивый!!! Черноволосый, — обидчиво протянула она.

— А на деле побитый, синий, худой как цыплёнок. Вон, позвоночник через живот просвечивается. Ты же совсем не похож на того, что присутствует на фотографии, рядом с ледоколом "Ленин". Какой же ты после этого жених? А ещё писал, что полярник! И спортсмен!!!

— Так, девушка! — Макс решил навести порядок на выделенной ему законом территории. — Вы кто и, что вам здесь нужно?

Четырехглазая стрекоза смерила будущего избранника изучающим взглядом, и какое-то новое выражение появилось у неё на лице.

— Ты, что-о? — её губы сложились сердечком и она растерянно начала оглядываться вокруг, ища подмоги. — Не узнал, меня?

— Я! — горемыка начала повторять заикаясь. — Я, Лариса! Лариса Корычева!

— И что?

— Как же так? — девчушка внезапно густо покраснела. Молнии вспыхнули в её глазах. Она наклонила голову, косички у нее сильнее стали напоминать рога. Казалось, что вот-вот бросится бодаться.

— Рядовой Иванов? Алексей Михайлович? ВЧ 23–45? Полуостров Таймыр? — Страдалица неопределенно махнула рукой за спину — туда, где, по ее мнению, находилась место службы солдата.

— Алёшенька! Ты, что? Не узнал, меня? — вмиг овдовевшая невеста бессильно уронила руки, надула губы и теперь была похожа на маленькую девочку, у которой отняли любимую куклу.

— Ты же писал, что придешь после армии! — она говорила прерывисто, точно пересиливала подступавшие рыдания. — Вместе будем работать, учиться. Ходить в кино, на концерты, в театры. Что замуж возьмешь. — Глаза Ларисы метали молнии. Пухлые губы дрожали от волнения. Лицо приняло столь грозное выражение, что её трудно было узнать.

— А теперь? — малолетка с ловкостью непоседливой лошадки притопнула ногой. — Забыл? Не нравлюсь? На другую решил поменять? Как же так? Алексей?

— Подождите, девушка! Э-э-э, как вас там, Лариса! Какая армия, какие письма. Какой Таймыр? Кто вы такая, вообще?

— Ах ты кабель, бабник, блудник!!! — обиженная малявка насупилась, грозно сдвинула брови и быстро выбежала из комнаты за подмогой.

— Бред какой-то, — произнес Макс и снова повалился на койку.

Сон сняло как рукой. Очертания двери на стене полностью растворились. Она снова приняла первозданный темно зеленый цвет.

А через три минуты, без стука, в комнату вихрем ворвалось уже четверо созданий женского пола. Они сгрудились у койки, рассматривая незнакомца во все глаза…

— А ну, хахаль, давай, подымайся.

— …Вставай вражина!

— …Ты, что творишь?

— Почему от своих писем отказываешься? — громче всех шипела рослая, дородная девушка с необъятным бюстом и жестким волевым лицом. Её ладони — большие и сильные непроизвольно складывались в кулаки.

— Ты, Иванов?

— Иванов.

— В армии служил?

— Ну, служил.

— Про любовь, девчонке писал? Ждать её просил? Жениться обещал? — крупная мадам эффектно уперла руки в бока, выступила вперед, отчего немалая грудь стала ещё убедительнее: Она (грудь) приподнялась и некоторое время смотрела на парня свысока.

— Зачем парил мозги нашей Ларочке: Что служишь на Крайнем Севере, подводником? Ждешь — не дождёшься встречи, тоскуешь? Любишь до беспамятства? — девчата громко зашумели, поддерживая подругу.

— Мы же письма читали, всей общагой, со слезами на глазах? Она так ждала тебя, а ты?

— Послушайте, девчата, тут какое-то недоразумение, я не мог ей писать из армии потому, что не общаюсь с малолетними.