Не?свобода - Татьяна Богатырева, Евгения Соловьева (2019)

В жарком мареве его нежности и желания, его восторга и благодарности, в его любви… На краткий миг я увидела его совсем другим. Не акулой бизнеса и не просветленным манипулятором, а открытым, беззащитным в своей любви мужчиной…

Всего миг. Но я точно знала, что этот миг не забуду никогда. Что он станет самой драгоценной драгоценностью в моей коллекции – потому что стоит дороже всех денег мира.

Миг промелькнул, оставив мне на память кусочек его сердца – как я когда-то, половину века тому назад, и хотела. «Роуз от Ирвина» было написано на нем.

Передо мной снова был лорд Никель Бессердечный, жесткий и непроницаемый, как и положено лорду. И только я… нет, я и Бонни – знали, что сердце у него живое и горячее…

И когда он велел мне закрыть глаза – я беспрекословно повиновалась. Доверяя ему. И желая играть. Вместе.

14

Он почувствовал перемену во мне. Что страх пропал, оставив лишь бесконечно правильное доверие. Это ощущалось в уверенных, властных касаниях его ладоней к моим плечам, затылку… он надавил совсем легко, побуждая меня склонить голову ему на колени, погладил по скуле, задевая пальцем губы… Я потерлась щекой о его ладонь, и одновременно – макушкой о горячую выпуклость на его брюках. Получила в ответ довольный выдох. Кей откинулся в кресле, и его рука зарылась в мои волосы.

А я украдкой приоткрыла глаза и покосилась на наше отражение в темном стекле – и улыбнулась. Да, он даже прикрыл глаза, лаская меня. И выглядел совершенно довольным и расслабленным. Ну, я бы поверила в расслабленность, если бы не ощущала его желание.

Впрочем, мгновение непослушания длилось не дольше одного удара сердца. Я снова закрыла глаза, когда Кей велел мне выпрямиться. А он подвинулся к столу, и я услышала звон приборов и открываемой серебряной крышки.

Я невольно сглотнула – после жарких игр я тоже голодна, и возбуждение голоду совершенно не помеха! Бонни хмыкнул, тоже придвинулся к столу – так что я оказалась между ними, совсем близко. И погладил меня по губам чем-то... ягодой клубники? Я послушно приоткрыла рот и прихватила губами ягоду вместе с его пальцами. Конечно, я не такой специалист по соблазнению, как некоторые здесь присутствующие, но почему бы не попробовать? У меня наверняка тоже получится!

Еще как получилось. Они кормили меня с рук оба, и наверняка только поэтому не остались оба голодными, попеременно брали паузы. И… это было безумно приятно. И вкусно. Я понятия не имела, что там Керри оставила под крышками, а Кей с Бонни и не думали предупреждать, чем сейчас меня накормят, так что элемент неожиданности придавал игре дополнительной остроты. А еще то, что они меня трогали – то легко, почти щекотно, то властно и горячо, а когда я почти расслабилась, кто-то из них провел по моей шее кубиком льда – и я вздрогнула, невольно сжалась от внезапного холода. И тут же Кей повернул меня к себе, обеими руками, и коснулся моих губ своими, пахнущими шампанским. Сначала он напоил меня, лаская ладонью мое горло, пока я глотала, а потом поцеловал, и передал в руки Бонни – тот тоже напоил меня шампанским и глубоко, жадно поцеловал, придерживая ладонью под затылок. И во время этого поцелуя Кей снова коснулся меня льдом и пальцами, но на этот раз – внизу, где ныло и пульсировало.

Я вскрикнула и пошатнулась, так это оказалось остро и болезненно… или наоборот, сладко? Забывшись, я распахнула глаза – встретившись взглядом с Бонни, который продолжал меня целовать. А он перехватил мои запястья, прервался на миг… заглянул мне в глаза, жадно раздувая ноздри…