Вкус пепла - Камилла Лэкберг (2011)

Магазин подарков работал только три летних месяца и по большим праздникам, поэтому в поисках Жанетты они направились туда, где она зарабатывала на жизнь все остальное время года — в качестве официантки в одном из ресторанчиков Греббестада. Переступая порог, Патрик почувствовал, как у него от голода бурчит в животе, однако для ланча было еще слишком рано, и в ресторане не оказалось посетителей. Между столиками, наводя порядок, неторопливо расхаживала молодая женщина.

— Вы Жанетта Линд?

Она подняла голову и кивнула:

— Да, это я.

— Патрик Хедстрём и Эрнст Лундгрен. Мы из полицейского участка Танумсхеде. Если можно, мы хотели бы задать вам несколько вопросов.

Девушка быстро кивнула еще раз и опустила глаза. Если она была способна делать умозаключения, то должна была догадаться, зачем они пожаловали.

— Не желаете кофе? — спросила Жанетта, и оба радостно закивали.

Пока она хлопотала возле кофеварки, Патрик ее немного рассмотрел. Этот тип был ему хорошо знаком: стройненькая брюнеточка, карие глаза и распущенные волосы ниже плеч. Наверняка считалась первой красавицей в классе, а может быть, и самой хорошенькой девочкой всего выпуска, популярной среди мальчиков, всегда водилась с каким-нибудь старшеклассником из числа самых крутых. С окончанием школы период блестящих успехов для таких девушек завершался, однако они оставались в родных местах, хорошо зная, что тут хотя бы живет воспоминание об их былом звездном статусе, тогда как где-нибудь в более крупном городе, в толпе красоток, они рисковали очутиться на положении серенькой мышки. Глядя на Жанетту, Патрик подумал, что она должна быть гораздо моложе его, а следовательно, и Никласа. Лет двадцать пять, наверное, или чуть меньше.

Она поставила перед каждым по чашке кофе и, слегка встряхнув волосами, подсела к их столику. В старших классах она, наверное, сотни раз репетировала это движение перед зеркалом, и Патрик не мог не признать, что оно отработано у нее в совершенстве.

— Валяйте, или как там еще принято говорить в американских фильмах, — сказала она с кривой усмешкой и, чуть прищурясь, посмотрела в глаза Патрику.

Против воли ему пришлось согласиться, что она недаром понравилась Никласу. Он и сам не один год жизни потратил на ухаживания за признанными школьными красотками. Привычка — вторая натура. Хотя сам Патрик, конечно, не имел бы у нее никаких шансов: малорослый, жилистый, в учебе — середнячок, он был одним из тех, кто составляет серую массу, и мог только издалека восхищаться крутыми ребятами, которые прогуливали математику, чтобы поторчать в курилке с сигаретой во рту. Надо сказать, многих из тех парней ему впоследствии довелось узнать поближе — по причинам служебного характера. Для некоторых из них камера временного заключения в его полицейском отделении стала, можно сказать, родным домом.

— Мы только что беседовали с Никласом Клинга, и, — Патрик помедлил немного, — в разговоре всплыло ваше имя.

— Вот как! — отозвалась Жанетта, по-видимому нисколько не смущенная мыслью о том, в каком контексте ее имя могло упоминаться.

Спокойно глядя на Патрика, она ждала продолжения.

Сидевший рядом Эрнст, как всегда, молчал, маленькими глоточками попивая горячий кофе. Взгляды, которые он бросал на Жанетту, говорили, что он не так еще стар, чтобы годиться ей в отцы. Патрик сердито зыркнул на него, с трудом подавив желание пнуть коллегу под столом по лодыжке.

— Да, он говорит, что вы встречались в понедельник утром. Это так?

Она повторила свой наработанный жест, снова тряхнув головой, и затем кивнула:

— Да, это правда. Мы были у меня дома. В понедельник я взяла выходной.

— Во сколько к вам пришел Никлас?

Задумавшись, она опустила глаза, разглядывая свои ногти — длинные, с прекрасным маникюром, и Патрик даже удивился, как с такими ногтями вообще можно работать.