Координатор - Поселягин Владимир Геннадьевич

«Чайка» у меня была стандартной комплектации, сорокового года выпуска. Их нашему полку из резерва выделили, так что машинки практически не летавшие. Механик мою «птичку» до ума доводил, нам выделяли время, и мы помогали им в этом, чтобы узнать хорошо свои аппараты. Так вот, вооружение стандартное, четыре «ШКАСа», не самые мощные пулемёты, хотя и скорострельные, авиационные всё же. Потом направляющие для восьми ракет, и подвески для бомб, последних можно брать на двести кило. Как истребитель «Чайка» так себе, она ещё в сороковом морально устарела, и в скорости не может тягаться даже с некоторыми бомбардировщиками и штурмовиками немцев, я уж про «мессеры» не говорю, а вот как штурмовик, для штурмовки колонн противника, этот самолёт ещё на многое сгодится. Жаль только советские лётчики этого не понимают и использовать будут именно как истребители, потеряв большое количество «Чаек» в первые дни воздушных боёв. И ведь не будешь орать, мол, я знаю как их использовать, и не сгубить, что скоро случится, да нельзя этого делать.

Вот так служба и шла. Был учебный вылет, командир звена у меня младший лейтенант Алёшкин, а правый ведомый старший сержант Гурин. На самолётах раций не было, даже приёмников, как мне объяснили, толку от них всё равно нет, лишь шум в наушниках, поэтому приказы командир звена отдавал флажками. Дикость. Однако день полётов прошёл, отработал хорошо, не отстал, а это главное, и вот служба потянулась дальше пока не наступила та самая ночь. С двадцать первого июня, на двадцать второе.

Наша эскадрилья не была дежурной, поэтому все спали. Я тоже не отставал от своих коллег, и полностью раздевшись спал на койке. Спал крепко, не мучаясь, всё равно чему быть тому не миновать. Да и уверен я был что аэродрому нашему хана. Ни о какой маскировки и речи не шло, самолёты на стоянках стояли в линеечку. Бойцы из «БАО» специально бегали с верёвочками чтобы поставить машины ровно, слегка развернув на правый борт. То есть, ровная такая шеренга боевых машин буквально кричала и просила обстрелять их с воздуха, собрав большую жатву с первого же захода. Если немцы налетят на рассвете, то будет плохо.

Конечно я не мог не подготовится, в карманах гимнастёрки лежали вещи, то что пригодится если меня собьют над территорией противника. Нас на довольствие поставили, выдали запасной комплект формы, лётный комбинезон с шлемофоном, вещмешок с фляжкой, и всё. Котелка не было, нас в столовой кормили. Даже ложек не выдавали, получали всё на месте. Фляжку я постоянно на ремне носил, мало ли. Перочинный нож, бечёвка, ну и почти все деньги что при мне были, из трофеев шулеров. Если собьют, деньги помогут, куплю что нужно. Ну или добуду. Кстати, пятьсот рублей я переводом отправил на имя отца. Тот уже подтвердил телеграммой что всё получил. У них два ребёнка, средства нужны, пусть хоть такая помощь. По поводу подготовки самолёта, то все машины и так стояли с заряженными пулемётами. Только подвески для ракет пусты. Я не знаю, отдавало ли командование приказ разоружить самолёты, даже вооружение снять, но у нас о таком бреде не слышали, и служба тянулась как полагается. Ночь для меня не была тревожной, как искупался вчера вечером в небольшом озере, у нас к нему все бегали купаться, устроился на койке после отбоя, и вот проснулся по сигналу тревоги. Не от шума моторов вражеских самолётов и не от разрывов бомб, а от криков дежурного что оббегал палатки. Зашипев, в небо взлетела сигнальная ракета.