Координатор - Поселягин Владимир Геннадьевич

Командир эскадрильи вёл нас зигзагами, не знаю помогло ли это, но если немцы и вызвали воздушное прикрытие, хотя бы чтобы поквитаться, то оно нас не нашло. А на аэродроме выяснилось, что тот подвергся бомбёжке. Четыре бомбардировщика работало. Несколько машин и бревенчатое здание штаба пострадали. Дежурное звено «Ишачков» сбило два немца. Одного над аэродромом, второго нагнав, чуть дальше. Мы же, совершив посадку, в стороне от полосы, которую ремонтировали, и подогнали свои машины к капонирам, их ещё не закончили, рыли, но ничего, тут же начали зарядку. При штурме ракетами я и из пулемётов по пехоте пострелял, потери от этого моего огня немцы тоже понесли. Так что оружейники чистил пулемёты и перезаряжали. Также начали подвешивать ракеты и бомбы. Да, нас ожидал второй вылет, но совершили мы его ближе к шести вечера, снова устроив налёт на моторизованную колонну противника. Тут повезло, зажали их на лестной дороге, деться им некуда, так что потери нанесли серьёзные. Правда, в этот раз одна «Чайка» тянула за нами с дымом, но повезло, дотянула до аэродрома. Вернувшись, мы стали подготавливать самолёты к работе на завтра, на сегодня всё, уже сообщили. Оказалось, у нас запасы топлива подходят к концу, ожидаем что за ночь пополнят запасы.

До самой темноты мы возились с самолётами. Подготовив их, и поставив в капонирах, после чего ещё писали рапорты по обоим вылетам. Тут неожиданно мой командир звена похвалил меня, сообщив что я на удивление точно кладу бомбы и пускаю «эрэсы». Мне даже объявили благодарность, сообщив что она будет внесена в личное дело. После этого был отбой. Я сбегал искупаться к озеру, а то после такого дня весь пропотел, и вернувшись, палатки были убраны, и мы теперь ночевали в свежеотрытых полуземлянках, лёг спать на нарах.

На следующие три дня нашу эскадрилью направили на сопровождение бомбардировщиков. Какие из «Чаек» защитники? Вылетали звеньями, делая по два-три вылета за день. Причём и это считалось много, на военные рельсы полк ещё не перешёл, когда за день самолёты совершали пять-шесть вылетов. Именно на сопровождении «СБ» наша эскадрилья начала нести потери. Даже тот самолёт, который подбили во время второй штурмовки моторизованной колонны противника, вернули в строй. А тут одно звено полностью не вернулось с сопровождения, там и Степан был, потом у первого звена потеря, сбили ведомого. Вот и мы летали, боёв с истребителями противника два провели, не пытаясь сбить, главное не дать им добраться до наших бомбардировщиков. Я всегда брал на вылет «эрэсы», и дважды использовал их, один раз помогал бомбардировщикам, штурмовал переправу, по зениткам отработал, облегчив нашим работу, во второй раз по колонне на дороге, что удачно попалась. На третий день при защите бомбардировщиков, плохой защиты, те две машины потеряли, а мы своего лейтенанта, и вот возвращаясь, отправив «СБ» на свой аэродром, мы на подлёте к нашему аэродрому обнаружили что его собирается бомбить шестёрка бомбардировщиков, а дежурное звено на земле находится. Так что Гурин, старший в нашей паре после гибели Алёшкина, а тот погиб, самолёт неуправляемый врезался в землю, я внимательно следил, решил атаковать их. Первым открыл огонь я. Выпустив разом все неуправляемые ракеты, которые ранее использовать не смог. Эффект был ошеломляющим, три самолёта взорвались огненными облаками над аэродромом. Ещё один дёрнувшись в сторону, врезался в другой и оба рухнули на землю, так что мы вдвоём атаковали оставшийся бомбардировщик, и выпустив практически оставшийся боезапас, у нас и так после воздушного боя по трети осталось, сбили и его, изрешетив. Так что садились мы с пустыми баками и пустым боекомплектом.