Игра в ложь - Рут Уэйр (2018)

Щеки у нее по-младенчески бело-розовые. Она явно наслаждается как обстановкой, так и тем обстоятельством, что пришла вместе с мужем.

– Чудесно здесь, правда? Столько приятных воспоминаний нахлынуло…

Киваю, но свои воспоминания не афиширую. Потому что к ним не применишь слово «приятные».

– Ну, рассказывай, – требует Люси, берясь за вилку и нож. – Где ты, как ты? Чем занималась после школы?

– Да так… то одним, то другим… Историю в Оксфорде изучала. Потом перешла на юридический. Сейчас – адвокат по гражданским делам.

– Правда? Представь – мой Марк тоже адвокат по гражданским делам! Ты в каком департаменте служишь?

– В данный момент – в Министерстве внутренних дел. Впрочем, сама знаешь, – чуть улыбаюсь Марку, – нас вечно с места на место перебрасывают. Я уже несколько министерств сменила.

– Только не пойми меня неправильно, – Люси с азартом поглощает курятину, – мне всегда казалось, ты будешь заниматься творчеством. Чтобы не нарушать семейную традицию.

С минуту таращу глаза. Мама была адвокатом; потом, когда мы родились, бросила работу. Отец всю жизнь в финансовой сфере. Ни маму, ни отца творческими личностями не назовешь. Может, Люси спутала меня с Кейт?

– Какую семейную традицию?

И вдруг, прежде чем Люси успевает открыть рот, я вспоминаю. Я пытаюсь опередить ее. Увы, слишком поздно.

– Представь, Марк: Айса в родстве с Оскаром Уайлдом, – гордо поясняет Люси. – Кем он тебе доводится, Айса? Прадедушкой?

– Люси, – выдавливаю я.

Стыд душит, щеки горят, а Марк уже вскинул бровь. Ясно, о чем он думает. Дети Оскара Уайлда сменили фамилию после суда над отцом. Никаких праправнучек у него не было, тем более по фамилии Уайлд. Это мне доподлинно известно. Я солгала. И теперь должна сознаваться в давнем вранье.

– Извини, Люси. – Я откладываю вилку. – Я тогда… просто пошутила. Это был розыгрыш. Я не родня Оскару Уайлду.

Хочется сквозь землю провалиться. Почему, ну почему мы были такими гадкими? Неужели не понимали, что творили, настраивая против себя всех этих милых, доверчивых, воспитанных девочек?

– Извини, – повторяю я.

Нет сил взглянуть в глаза Марку, поэтому я смотрю на Люси. Сама улавливаю умоляющие нотки в своем голосе.

– Это шутка была. Не понимаю, зачем мы так шутили.

– Шутка, значит.

Лицо Люси становится пунцовым. Трудно сказать, от досады на собственное легковерие она покраснела или от злости на меня, выставившую ее дурой.

– Могла бы и сама догадаться.

Люси продолжает орудовать ножом и вилкой, но кусочки в рот больше не отправляет.

– Очень глупо с моей стороны. Видишь ли, Марк, Айса и ее подружки вели такую особую игру. Как она называлась, Айса?

– Игра в ложь, – выдавливаю я.

В животе спазмы. Ловлю обеспокоенный взгляд Кейт, чуть качаю головой – все в порядке. Кейт снова поворачивается к своей соседке.

– Да, я могла бы и сама сообразить, – продолжает Люси, покачивая головой с удрученным видом. – Вашей шайке нельзя было верить. Как звали ту из вас, что наплела, будто отец ее в розыске – поэтому и не приезжает? Я тогда заглотила наживку, как последняя дура. То-то вы, наверное, потешались.

Пытаюсь улыбнуться и отрицательно покачать головой. Но улыбка – я это чувствую по напрягшейся коже щек – больше напоминает оскал. Люси демонстративно отворачивается и заводит разговор с другой одноклассницей. Мне ли ее винить?

Примерно через полтора часа ужин завершается. Мрачная Кейт съела все до крошки, словно от этого зависело, сможет она убраться отсюда или не сможет. Фатима клевала, как птичка. Несколько раз официанты пытались наполнить ее бокал, но Фатима упрямо качала головой: нет, вина не надо.

Тея вовсе не проглотила ни кусочка – от нее уносили нетронутые тарелки. Зато Тея наверстала спиртным.