Лед - Бернар Миньер (2012)

Спустившись, он взглянул на термометр, который показывал температуру и на улице, и в комнате. Минус один за окном и плюс пятнадцать в помещении. Хозяева на ночь убавили отопление, и в доме было холодно.

Несколько секунд Сервас прислушивался к тишине, царившей вокруг. Он представил их всех под теплыми одеялами: Венсана и Шарлен, Меган, Марго… За долгие годы Мартен в первый раз проснулся в рождественское утро не у себя дома. Это было странно, но приятно. Под одной крышей спали сейчас его заместитель и лучший друг, женщина, которая всегда возбуждала в нем острое желание, и его собственная дочь. Разве не странно? Но самым забавным было то, что он воспринимал ситуацию такой, какая она была. Когда Сервас сказал Эсперандье, что собирается встречать Рождество с дочкой, тот сразу пригласил их к себе. Сервас хотел отказаться, но, к своему большому удивлению, принял приглашение.

— Но я же их совсем не знаю! — запротестовала Марго в машине. — Ты сказал, что мы будем с тобой вдвоем, а не на вечеринке легавых!

Однако Марго прекрасно поладила с Шарлен и Меган, а в особенности с Эсперандье.

Порядком захмелев, она заявила, размахивая бутылкой с шампанским:

— Никогда не думала, что мент может быть таким симпатягой!

Это был первый раз, когда Сервас видел дочь пьяной. Эсперандье, почти такой же хмельной, со смеху сполз на пол и хохотал до слез, растянувшись на ковре возле дивана. Поначалу Мартен чувствовал себя неловко в присутствии Шарлен. Он никак не мог забыть эпизод в галерее. Но алкоголь и теплая атмосфера сделали свое дело, и Сервас расслабился.

Шлепая босыми ногами, он отправился на кухню, но вдруг споткнулся о какой-то предмет, который замигал и заверещал. Механическая игрушка, то ли японская, то ли китайская. Интересно, насколько китайская продукция теперь перевешивает по количеству французскую? Что-то черное вылетело из гостиной и завертелось возле его ног. Сервас наклонился и принялся ласково трепать по бокам собаку, которую Эсперандье случайно сбил на шоссе, когда они ездили за Циглер на дискотеку. Тогда ветеринара подняли с постели в три часа ночи, и он ее спас. Пес оказался очень добрым и преданным, и Венсан решил оставить его у себя. В память о той холодной и тревожной ночи собаку назвали Призрак.

— Привет, толстяк, с Рождеством. Что бы с тобой было, если бы тебе не пришла в голову прекрасная идея перебежать дорогу, а?

Пес несколько раз одобрительно тявкнул, и его черный хвост застучал по ногам Серваса, который остановился в дверях кухни. Против ожидания, он оказался не первым, кто проснулся. Шарлен Эсперандье была уже на ногах. Она включила чайник и кофемолку и уложила в тостер нарезанный хлеб. Шарлен стояла к нему спиной, и он с минуту любовался ее спадающими на пеньюар длинными волосами. У него перехватило горло.

Тут она обернулась, положив руку на круглый живот, и сказала:

— Доброе утро, Мартен.

За окном медленно проехала машина. С крыши свешивалась гирлянда, которая, наверное, горела всю ночь.

«Настоящая рождественская ночь», — сказал он себе, шагнул вперед и наступил еще на одну игрушку, которая тоже принялась пищать.

Шарлен засмеялась и нагнулась ее поднять. Выпрямившись, она положила Сервасу руку на затылок, притянула к себе и поцеловала в губы. Он почувствовал, как щеки заливает краска. Что будет, если их кто-нибудь увидит? Несмотря на круглый животик, разделявший их, в нем сразу взметнулось желание. Его не в первый раз целовала беременная женщина, но в первый раз эта женщина была беременна не от него.

— Шарлен, я…

— Чш-ш-ш-ш!.. Ничего не говори. Ты хорошо спал?

— Прекрасно. Я… Можно кофе?

Она ласково погладила его по щеке и подошла к кофеварке.

— Шарлен…

— Не говори ничего, Мартен. Не сейчас. Потом. Сегодня Рождество.