Могила в горах - Ханс Русенфельдт, Микаэль Юрт (2019)

– Я искала пропавшие семьи и пропавших детей, – переняв эстафету, начала Ванья. Себастиан наклонился вперед. Вот теперь это становится интересным. – Пока подходят три семьи, – продолжала Ванья. – Двое взрослых, двое детей. Но никто из них не исчез осенью 2003 года.

Она тоже выложила распечатки, которые коллеги сразу стали разбирать. Себастиан прихватил себе один экземпляр. Не повредит проявить немного интереса к работе Ваньи. Он надеялся, что она заметит, что его интересуют только ее бумаги.

– Как вы видите, семья Турильсен из Норвегии исчезла во время поездки в отпуск в районе Тронхейма летом 2000 года.

– Это близко, – отметил Билли главным образом для себя самого.

– Если предварительная оценка Урсулы верна, то возраст детей подходит, – продолжила Ванья, не дав себя прервать. – Шесть и восемь. Их так и не нашли.

– Но в таком случае они исчезли на три года раньше, чем очутились в могиле, – сказал Торкель. Он знал, что все сидящие за столом думают то же самое, но никому не хочется первому указывать на недостатки многообещающей версии. Никому, кроме Себастиана, но тот молчит. Довольно странно. Зато сразу подал голос Билли:

– Или же они исчезли в 2000 году, но умерли только в 2003-м.

– И где же они в течение трех лет находились? В норвежском расследовании ничто не указывает на то, что они скрывались добровольно, – быстро возразила Ванья.

Билли промолчал. Чтобы кто-нибудь три года удерживал семью в плену, а потом убил, представлялось крайне маловероятным.

– Давайте пойдем дальше, – распорядился Торкель, перелистывая полученные материалы.

– Вторая семья, Хагберги из Йевле, исчезла в 2002 году, но их исчезновение сочли бегством в какой-нибудь налоговый рай. Когда начали расследование, оказалось, что папа Хагберг растратил у себя на работе крупные суммы. Правда, дети по возрасту подходят. Пять и восемь.

Никто не задал вопросов или не высказал каких-либо замечаний, поэтому Ванья перелистнула страницу.

– Последняя семья, Седерквисты. Исчезли где-то после февраля две тысячи четвертого года во время кругосветного путешествия на яхте, которое началось в Гётеборге в ноябре предыдущего года. Брат отца получил на первой неделе февраля открытку из Занзибара, после чего о них ничего слышно не было. Ни семью, ни яхту так и не нашли.

Ванья замолчала. Остальные члены группы и на этот раз ничего не вставили. Торкель знал, почему. Некоторое отчаяние. Ничто не говорило в пользу того, что они нашли какую-нибудь из пропавших семей. Лучше всего подходили норвежцы, но вокруг них имелось слишком много вопросительных знаков для ощущения, будто дело действительно сдвинулось с мертвой точки.

– Что касается одиночек с детьми, то там список чуть длиннее, – сказала Ванья, листая дальше. – Но ненамного. Трое мужчин исчезли с детьми в первом, третьем и четвертом годах. Все подозреваются в том, что похитили детей и увезли обратно к себе на родину. Все детали и возраст детей есть у вас в отчете. Одна женщина исчезла с дочерью в Эребру в 2002 году, мать была в глубокой депрессии, которая, вероятно, вылилась в самоубийство. Их не нашли. В Трольхеттане в 2005 году пропал четырехлетний ребенок, тоже не найден. – Ванья отбросила бумаги в сторону.

Опять тишина. Накануне все казалось чуть более оптимистичным. Если только они идентифицируют жертв, то подойдут ближе к убийце. Намного ближе. Двое взрослых, двое детей. Где-то их, естественно, должны были хватиться. Целая семья не может просто исчезнуть. Тем не менее казалось, что дело обстоит именно так.

– Нам придется расширить поиск, – произнес Торкель с громким вздохом. – Связаться с Интерполом, выйти на международный уровень, эти места популярны у туристов. Ванья, синхронизируй поиск с Билли и Йеннифер, чтобы мы действовали максимально широко и эффективно.

Ванья кивнула и стала собирать свои бумаги с удовлетворенной усмешкой.