Мертвая зыбь - Юхан Теорин (2015)

8

Юлия вернулась в дом, нашла телефон, позвонила Герлофу и рассказала, что произошло. Она нашла Эрнста в каменоломне. Он мертв.

Герлоф понял, разумеется, что она говорит, но почему-то его больше занимало, как звучит голос Юлии. Напряженный, взволнованный, это понятно, но без дрожи. Похоже, держит себя в руках.

– Значит, Эрнст мертв.

Молчание.

– Ты уверена?

– Я же медсестра.

– В полицию позвонила?

– Я позвонила с мобильника в неотложку. Они кого-нибудь пришлют. Но «скорая» ему не нужна… Слишком поздно. – Юлия помолчала немного. – Полиция, конечно, тоже приедет, даже если это несчастный случай. Он…

– Я еду, – сказал Герлоф. Решение пришло в ту же самую секунду, когда он произнес эти слова. – Полиция, ясное дело, скоро объявится, но я тоже приеду. Сядь там у него на диване и жди.

– А что мне остается делать? Буду тебя ждать.

Странно, голос звучит почти спокойно.

Он положил трубку и сидел несколько минут за столом, собираясь с силами.

Эрнст. Эрнста больше нет. Герлоф никак не мог переварить эту новость. У него было только два близких друга – Эрнст и Йон. Теперь остался один.

Он оперся на палку и тяжело поднялся. Им овладела внезапная решимость, хотя двигаться было неимоверно трудно. К ревматизму присоединилось еще и парализующее горе. Он вышел в коридор, услышал в кухне смех и направился туда.

Буэль обучала какую-то совсем юную девочку, как управляться с посудомоечной машиной. Она увидела Герлофа, улыбнулась, но, поглядев на него, тут же посерьезнела.

– Буэль, мне надо в Стенвик. Несчастный случай… погиб мой лучший друг, – сказал Герлоф как можно более решительно. – Пусть кто-нибудь меня подбросит.

Он смотрел на нее внимательно и напряженно, не отводя глаз. Буэль кивнула. Это не укладывалось в правила, но она поняла, что случай не совсем обычный.

– Подождите пару минут, я вас отвезу.

У въезда в Стенвик дорога сворачивала к каменоломне, но Герлоф попросил ехать прямо.

– Почему, Герлоф? Вы же хотели…

– У меня два друга в Стенвике. Одним из них был Эрнст. А другой должен знать, что случилось. Кто ему скажет, кроме меня?

Они доехали до указателя «Кемпинг», заклеенного черным скотчем. Вдруг объявится какой-нибудь турист, пусть не обольщается – кемпинг закрыт. Йон Хагман позаботился заклеить указатель, хотя вероятность, что кто-то приедет сюда в октябре с палаткой или кемпером, была ничтожно мала.

Налево – вечный киоск, дальше площадка для мини-гольфа. Там стоял среднего возраста мужчина в рабочем комбинезоне и лениво сгребал мусор. Он мельком оглянулся на машину и продолжил работу. Андерс Хагман, единственный сын Йона. Тихий, стеснительный холостяк. Герлоф никогда не видел на нем ничего другого, кроме этого комбинезона. Ну, не то чтобы никогда… раз или два он был в чем-то другом. Но не больше.

* * *

– Вон туда. – Они въехали на территорию кемпинга, и Герлоф показал на маленький низкий домик, узкими маленькими окнами напоминающий сторожевую будку. Рядом стоял ржавый зеленый «фольксваген-пассат». Значит, Йон дома.

Буэль остановила машину. Герлоф открыл дверцу и с трудом, опираясь на палку, вышел из машины. В то же мгновение отворилась дверь, и на пороге появился небольшого роста старик в темно-синем рабочем комбинезоне и толстых шерстяных носках поверх брюк. Длинные седые волосы зачесаны назад и собраны в конский хвост. Йон Хагман – конечно же, где ему удержаться и не выйти поглядеть, кто там к нему приехал и зачем.

Летом Йон занимался кемпингом на пару с сыном. Но зимой Андерс предпочитал жить в Боргхольме, а Йон не хотел покидать Стенвик. Кемпинг даже зимой требовал кое-каких дел – там трубу разморозило, тут кран потек, дерево ветром свалило, и все это Йон делал сам, в одиночку. Не такая уж легкая работа для старика. Герлоф охотно бы ему помог, но где ему… С его-то синдромом Шёгрена.