Джон - Вероника Мелан (2015)

– Отлично. Теперь я – кассирша. Я устала, заработалась, я ненавижу свою работу, которая приносит мне мало денег, но отнимает много сил, к тому же у меня куча обязанностей: правильно пробить товар, следить за кассой, за отсутствием в ней недостач, за правильным отсчитыванием сдачи – за всем подряд. И еще я должна постоянно улыбаться, быть вежливой, напоминать о скидочных картах – кассирша ЗНАЕТ, что она должна напоминать о скидочных картах и что это ее работа. Чувствуешь, где собака зарыта?

– Чувство долга?

– Да. А чувство долга – это чувство вины. «Я должна была улыбнуться, я должна была напомнить, я не должна была огрызаться, но сил моих нет. Я устала, я сижу тут целый день, я одна, а их так много. Неужели они думают, что я каждому могу напомнить про скидку?» В ней уже сработало чувство вины, потому как она не исполнила своих обязанностей. И как факт: вина перешла в страх «я плохо делаю свою работу», «но они могли бы сами напоминать мне и помогать, а они только требует», и, соответственно, в злость – в ответное обвинение «почему вы не дали карту раньше?».

Я молчала, переваривая. После слов Дрейка картинка-пазл сложилась в логичный узор. Действительно, чувство вины герои моей истории, оказывается, испытывали оба. Только скрытое, невидимое другим, и потому нам, другим, казалось, что они беспочвенно обвиняют друг друга.

Блин, вечно эта «вина» – вот ведь коварный стресс!

– Хорошо, вот вторая ситуация – она когда-то случилась со мной. Однажды я купила абонемент в дорогой фитнесс-клуб, и мне приставили «личного» тренера. Признаюсь, я его – ее – не просила, и рада ей не была. На тот момент я была толстой и вообще не желала, чтобы ко мне кто-либо приближался. Но не важно. В общем, не сходила я в этот клуб и двух раз, как по состоянию здоровья мне пришлось прекратить посещение тренировок – я попросту перестала в него ходить – мое право, верно? Так эта «личная» тренерша начала мне названивать, мол, «где вы есть, почему не ходите?» и так далее… Несколько раз я не отвечала на ее звонки, а потом ответила и очень сильно ей нагрубила. И думаю, что была права – зачем она лезла в мою личную жизнь? Зачем просила объяснить ей причину «непосещений»? Она что – моя мама? Я ей чем-то обязана? Задолжала? Тренировки были оплачены, она свою зарплату получила – зачем звонить и доставать вопросами клиентов?

Мой возлюбленный улыбался вновь.

– То есть ты думаешь, что здесь ты обвиняла ее, не имея внутри чувства вины?

– Ну, по крайней мере, я его не нашла.

– Плохо искала. Но давай начнем с нее: тренерша твоя просто желала «быть хорошей» и отлично исполнить свои обязанности. Грубо говоря, «выслужиться», чтобы ее потом любили, а так же не смели упрекнуть, а это страх, что ее не полюбят, если она будет халатно и «незаботливо» относиться к посетителям. Здесь понятно?

– Здесь-то понятно. Мне бы про меня…

– Про тебя. А ты, родная моя, попросту знала где-то внутри, что, как только ты получила травму и приняла решение более клуб не посещать, следовало бы позвонить и предупредить об этом работников клуба.

– С чего бы мне это следовало?

– С того, что ты сама считаешь это хорошим тоном. Это не мое убеждение – твое. Посмотри внутрь, и ты его найдешь. Основываясь на этом убеждении, мол, «если бы я была администратором клуба, то ценила бы клиентов, способных предупредить о болезнях и тем самым помочь избежать недоразумений и составить нам верный график», ты где-то внутри считала, что ДОЛЖНА была позвонить. Но ты, ссылаясь на «я ведь никому ничего не должна», этого не сделала.