Джон - Вероника Мелан (2015)

Нахохлившись, я мысленно проигрывала в памяти ситуацию из прошлого – да, наверное, Дрейк прав. Если бы я была администраторшей, то действительно ценила бы таких людей, которые предупреждают о своем неприбытии заранее. И поэтому… чувствовала за собой вину? Я действительно ее чувствовала? Не хотела звонить, не хотела отчитываться о том, что мало того, что я – жирная корова, так теперь еще и калека? Без «вины» действительно не обошлось – очень и очень вероятно.

– Таким образом, когда тебе, пытаясь выслужить «любовь» клиента, а так же своего начальника, позвонила личная тренерша, ты тут же ее обвинила в том, что она не имеет права вмешиваться в твою личную жизнь. Теперь все ясно?

Ясно. Хоть и противно. Противно осознавать, что наличие внутри вот такой вот капельки вины постоянно выливается в конфликтные ситуации, связанные с обвинением.

– Лууле пишет: «Научитесь никогда и никого не обвинять. Ни в чем». Но это сложно! Иногда посмотришь на человека, и хочется фыркнуть от презрения.

– Вот именно. В этом-то и кроется коварство «обвинения» – в том, что оно перетекает в мстительную злобу «я лучше тебя», и, значит, в презрение.

Которое в конечном итоге вызывает рак – этот момент я запомнила наизусть.

– Но как не презирать, например, ту же кондукторшу из автобуса? Которая всем грубит, плохо накрашена, которая в пятьдесят лет не нашла лучшей работы? Где тут мое собственное чувство вины?

– Где? – Дрейка наш разговор забавлял. Есть котенок – есть миска с молоком, куда его можно ткнуть носом. В миску, как ни странно, раз за разом попадал не чей-то, а мой собственный нос. – Знаешь, почему ты ее презираешь? Потому что не хочешь быть такой, как она. Не хочешь в пятьдесят жирно подводить глаза, грубить людям и с утра до ночи отрывать билеты – ты стыдишься этого. А что есть стыд, Ди?

– Чувство вины, – буркнула я, почему-то опять вспоминая анекдот про студента с экзаменационным билетом про блох.

– Вот именно. Мы думаем: «Если бы я был такой, как она, я бы помер от стыда» – грубо говоря, умер бы от собственного чувства вины за то, что я такой глупый, неспособный добиться большего. Отпусти стыд – стыд ЗА ТАКУЮ СЕБЯ, если бы ты вдруг оказалась в схожем положении, – и ты моментально перестанешь обвинять кондукторшу, ты ее поймешь. Поймешь, что когда-то она просто не справилась со своими стрессами, не прошла уроки, не сумела стать сильнее, увереннее, смелее, и теперь ездит в автобусе и кричит на всех. Кричит от собственной злости: «Да, у меня не вышло лучше. У вас вышло, а у меня нет…» – разве можно человека за это обвинять? За его страх? За его боль? Отпусти свой страх перед ее злобой, и она никогда на тебя не накричит. Так нет же, мы вместо того, чтобы понимать, почему люди ведут себя так, а не иначе, мысленно ворчим: «Если бы я была такой жирной, как та баба, я бы умерла со стыда. Неужели она не может ничего с собой сделать? Пойти в спортзал? Я бы пошла, давно пошла, ведь я лучше, я сильнее» – опять презрение. Мы смотрим на нищего и думаем: «Ну, почему он не приложил усилий для лучшей жизни? Почему не нашел работу? Я бы на его месте уже давно нашел – да хоть тем же дворником…», но проблема в том, что ты и не оказался бы на его месте, ибо ты уже прошел эти уроки, а он нет. Мы презирали бы себя нищим, и потому презираем его – грязного и бездомного. Мы попросту не умеем прощать себя, а потому не можем простить других, вечно стараемся их переделать.