Бывший муж - Ирина Шайлина (2020)

Янка засмеялась. И хорошо — пусть смеется лучше, чем плачет. Потянулась в кресле — глаза к темноте привыкли и силуэт бывшей жены угадывался на фоне зашторенного окна. И коснулась моей ноги своей. Наверняка — нечаянно. В такой маленькой квартире наверное миллионы случайных прикосновений. Но словно током дернуло. Хотелось одновременно и ногу свою отдернуть, и Янку к себе, и дышать ею, жить ею. Я не пошевелился — пусть хоть так, но касается меня. А о смуглом теле, маленькой груди с коричневыми, съежившимися от моих поцелуев сосках, о темных прядях волос, что падают на мое лицо, когда она сверху… Об этом я не буду думать. Привык уже за семь лет.



— А если по честному, Ларин?

Теперь уже засмеялся я. Она меня хорошо знала. Так же, как и я ее.

— Мне нужен был барьер, Ян. От тебя. Мне нужно было чем-то жить, чтобы при встрече с тобой, быть готовым.

— Помогло?

— Нет.

Я почти научился счастливым быть. И думал, что дальше смогу. Я, блядь, готовился к предстоящей встрече. Надеялся, что буду во всеоружии. Но разве можно защититься от того, что внутри? А Яна была внутри. Только понял я это, уже взвесив на себя обязательства. Но в этот раз я все сделаю правильно…

— Прогнать бы тебя, — протянула Янка. — Да только без тебя хуже во стократ. Ты только не говори ничего, хорошо? Ничего такого, от чего я потом реветь буду. И так тошно.

Я промолчал. Я могу вообще молчать — только бы не спугнуть это хрупкое перемирие. Слушать дыхание Яны. Слушать, как сопит моя дочка — возможный залог нашего будущего счастья. Нужно только решиться… я так старательно прислушивался к их дыханию, что сразу понял, когда Янка уснула.

Можно было просто уйти. Можно было остаться, понадеявшись на сонное мягкое пробуждение, теплоту ее родного угловатого тела. Яна любила заниматься сексом по утрам. Мысль об этом ударила в голову почище алкоголя, пьянила, туманила разум. Яна бы не устояла — не сейчас, когда мы так не осторожно сломали очередной барьер. Но… это было бы неправильно. Я, мать вашу, все сделаю правильно, и пусть меня потом тошнить будет и рвать желчью от собственных же решений.

Осторожно я переставил люльку с дочкой в сторону, подхватил Янку на руки — спросонья она даже протестовать не стала. Переложил на диван, в кресле так себе сон. Накрыл пледом. А потом не устоял — тихонько поцеловал ее в лоб. Кожа была прохладной, чуть покрытой испариной, я глубоко, полной грудью вздохнул ее запах. Чтобы запомнить.

Тогда, в ту ночь, что Яна ко мне пришла, она ушла сразу же, едва все закончилось. Я так давно не видел ее безмятежно спящей. И потом уже, когда я захлопнув дверь ушел, прижимая к себе люльку со своим детенышем, я чувствовал запах Яны. А облизнув губы — ее легкий солоноватый вкус.



Глава 17. Яна

Я чувствовала себя лимоном. Выжатым. Я представляла его себе воочию — жалкий, скукоженный, желтый ошметок. Словно чувствовала пряный запах. А на языке — кислоту и горечь. Такого же вкуса была и моя жизнь.

Из меня словно стержень вынули. Я думала, моя жизнь полна. Оказалось — я жила сыном. Теперь, когда его не было рядом, я чувствовала себя мелкой домашней собачкой, вдруг сорвавшейся с поводка и оглушенной тем, как огромен и страшен мир. Я не хотела ничего, ни свободы, которой стало так много вдруг, ни отдыха. Я хотела своего сына и вместе с ним назад, под свою скорлупку относительно благополучной жизни.

Когда начались месячные у меня едва не случилась истерика. Я в страшном сне не видела себя беременной, я не хотела детей больше — у меня сын есть. Лучший. Мой. Но… Ради него я бы родила еще десяток раз. Но мои ожидания оправдались, я не забеременела.

И снова остро к Ярику захотелось. Не делать новых детей, нет. Он давал мне спокойствие. Умел убеждать в том, что все хорошо. С ним я вспоминала вдруг, что была же счастливой. Когда-то. Без страха даже.

— Ничего не получилось.