Спаси моего сына - Полина Рей (2021)

– Когда случилось всё, он пожар тот тушил. Марка вытащил. Потом мне пару раз звонил. Ребёнок у него погиб в пожаре. И жена его. Вот он судьбой Марка и проникся. Может, зря я его тогда послал?

Он выходит, а я стою и смотрю вслед мужу.

Как так вышло, что чужой мужик был настолько человечнее в том, что касалось не его сына? Мне этого не понять.

На кухне Даня осторожно забирает ребёнка, прижимает к себе. Идёт в прихожую, а у меня сердце не на месте. Всё этот взгляд Марка вспоминаю и пельмень, зажатый в ручонке.

– Вот, – вручаю мужу рюкзачок, пока он суёт ноги в кроссовки. – Здесь вещи сына твоего, наверное.

– Спасибо, – шепчет Верниковский, и когда выходит за порог, Марк открывает глаза, улыбается и говорит:

– До свидания, Соня. Спасибо.

Я закрываю за ними дверь, а у самой изо рта рвётся судорожное рыдание. Как бы хотелось, чтобы железная преграда между нами разделила жизнь на «до» и «забыто».

И каким же несбыточным сейчас кажется это желание.

Дерьмо.

Совсем не так он хотел, чтобы это произошло. Вернее, он вообще не хотел бы, чтобы это случилось. Отмотал бы время на шесть лет назад, сделал бы всё иначе… Знал, что не пожалел бы, что Марк не родился, потому что… Потому что он появился бы на свет в их с Соней семье. Сейчас Даниил отчётливо это понимал. Как будто высшие силы, которые, чёрт бы всё побрал, существовали, отправили этого ребёнка совсем не туда, куда следовало бы.

– Пап, а мы к Соне ещё вернёмся? – спросил Марк, когда Даня усадил его на заднее сидение и пристегнул ремнём безопасности.

Хотелось бы ему знать ответ на этот вопрос.

– Может быть, – подмигнул сыну. – Ты спать хочешь? Сейчас к бабушке и дедушке твоим поедем. Познакомишься с ними.

Глаза Марка зажглись предвкушением. Он давно научился различать именно это чувство во взгляде сына. Когда приносил подарки и прятал за спину, взор Марка горел именно так, как сейчас.

– Спать не хочу, – покачал сын головой. – А к бабушке и дедушке хочу.

Даниил бросил последний взгляд на окна квартиры, где оставалась Соня. Показалось даже, что увидел её силуэт на фоне светлого прямоугольника.

Внутри всё пекло. Рвалось туда, обратно. Где мог бы упасть на колени и вымолить прощение. И он бы сделал это, если бы слишком хорошо не знал ту, которая подарила ему десять лет счастливой жизни.

Как он боялся все последние годы потерять её. Осознавал ведь, что так случится, стоит только всплыть правде о том, что из-за его дурости на свет появился ребёнок. И как особенно дерьмово было в последнее время. Когда понимал, что даже если удастся сохранить эту тайну, он попросту не сможет молчать и дальше.

Его наизнанку выворачивало каждый раз, когда Соня ставила перед ним горячий ужин. Или когда заходила в спальню в кружевном белье, а потом он укладывал её на спину и с голодом в каждом движении брал. Выворачивало от самого себя, от страха, что вся их жизнь висит на волоске. И от потребности рассказать всё, помноженной на всё тот же безумный ужас.

– Мам… мы приехали, – сказал Даня, открыв дверь в квартиру.

Марк замер за ним, даже показалось, что он старается не делать лишних движений, чтобы с ним ничего страшного не произошло.

Маленький мальчик, ставший заложником тех событий, в которых виноват был в первую очередь он, Верниковский. Запуганный малыш, переживший столько всего, но всё же не озлобившийся.

– Ой..! – выдохнула мама, когда Марк выглянул из-за него.

– Здравствуйте, меня Марк зовут, – представился он.

– Заходи давай, – с усталой улыбкой подтолкнул сына к бабушке. – Сейчас умываться и спать будем.

– Хорошо, папа.

Марк зашёл в прихожую, разулся, снял рюкзак. Надо будет посмотреть, что там Света в него положила. Даня надеялся, что документы при Марке. И что не придётся скакать вокруг неё козлом, выпрашивая то, что поможет переоформить всё на него.

– А кушать не будешь? – спросила мать, и Марк покачал головой.