Спаси моего сына - Полина Рей (2021)

– Спасибо, меня уже Соня покормила.

Даня физически почувствовал, как его обжёг взгляд мамы. Конечно, при ребёнке она ни о чём расспрашивать не стала, но ему придётся рассказать обо всём. Пока же родители знали лишь краткую историю его жизни за последние шесть лет. Истории, которая ему самому казалась бы постыдной, если бы не Марк.

– Пойдём, я тебе всё приготовила, – захлопотала мама.

Взяла внука за руку и он, после некоторого сомнения, охотно пошёл за ней.

– И полотенце тебе такое купила пушистое! И пижамок несколько.

Они удалились, и Даня тяжело опустился на банкетку. У него попросту не было ни сил, ни эмоций. Казалось, жизнь поделилась надвое, только там, в прошлом, оставалось что-то настолько важное, потерять которое было равносильно самоубийству.

– Как Софа?

Голос отца раздался в метре от него, и Верниковский вскинул голову.

– Плохо ей.

– В этом не сомневаюсь. Что говорит?

– Не простит меня.

Даниил сказал это, а у самого внутри всё перевернулось. Потому что сколько бы ни пытался убедить себя, что всё можно исправить, понимал – он на волоске от того, чтобы потерять ту единственную, которую хотел видеть рядом.

И ту, которую предал.

– Понятно. В этом, наверное, тоже не сомневался.

Они замолчали. Слышно было лишь как приглушённо Марк рассказывает о чём-то своей бабушке, и как тикают стрелки на часах. Каждый отсчёт – секунда. Проведённая в том дерьмовом мире, что теперь стал его реальностью. Только как жить в этой реальности и не сойти с ума, Верниковский не знал.

– Ладно, мы спать пойдём, – сказал отцу, вставая с банкетки. – Спасибо, что не прогнали, пап.

Уже лёжа на диване, слыша, как сопит рядом сын, Даня понял, насколько млятским теперь будет его существование. И дело было вовсе не в том, что потерял вкусный ужин, заботу, удобство. Многим кажется – дай это мужику, и он твой до последнего вздоха.

Дело было в том, что сейчас его девочка, в которую он без памяти влюбился десять лет назад, – не с ним. Что она страдает, а он – причина этих страданий. И от этого выть хотелось. Уткнуться лицом в подушку и взреветь, как будто его смертельно ранили.

Только вот не ранили. Он сам это с собой сделал. Сделал это с ними. И теперь именно ему расхлёбывать последствия этой ошибки, цена которой – судьба их общего с Соней счастья.

И нет ни капли уверенности в том, что когда-то будет по-другому.

Верниковский перевернулся набок и в полумраке посмотрел на сына. Спит спокойно, но нет-нет, да и вздрогнет. Сколько же всего он пережил… сколько всего испытал.

Теперь у Даниила был лишь один путь – дать своему ребёнку то, чего тот был лишён по его вине. И попытаться вернуть женщину, дороже которой у него никогда никого не было и быть не могло.

Вот только в том, что ему это удастся, он очень и очень сомневался.

Понимаю, что туплю. Другим словом это обозвать невозможно. Пытаюсь понять, как готовить простейший салат, но быстро осознаю – это невозможно. Я настолько погружена в происходящее, что с этим ничего не могу поделать.

Перекладываю продукты с места на место. Делаю огонь на плите тише. Что-то кипит, что-то просто лежит на столе. А я – попросту туплю…

– Да? – отвечаю равнодушно на входящий звонок.

– Дочь, дверь открой. Мы с папой войти не можем.

Точно. У нас же с Верниковским накрылся домофон, и войти в подъезд весьма проблематично. Только думать об этом в сложившихся обстоятельствах не могу.

– Сейчас.

Приходится спуститься вниз и наконец впустить родителей. В лифте едем молча, я лишь ловлю озадаченные взгляды матери, но ни заверять её, что всё в порядке, ни реагировать как бы то ни было – нет сил.

– Мне звонила Вика, – говорит мама, когда мы добираемся до моей квартиры и я начинаю раскладывать в холодильнике привезённое мамой.