Спаси моего сына - Полина Рей (2021)

– С чего ты это взяла? – уточняю вяло.

Не пойму, почему так реагирую на слова подруги, которые и вправду отражают самую суть.

– Потому что ты всё тянешь и тянешь.

Юлька ставит передо мной бокал, который наполняет красным сухим. Раскладывает на тарелке сыр и вяленую говядину. И едва я собираюсь возразить, добавляет:

– Ты не подумай. Я на тебя не наседаю, ничего такого. Но… переживаю. Вот правда – совершенно искренне за тебя переживаю.

Она садится напротив, отпивает глоток из своего бокала. Смотрит на меня со всей серьёзностью во взгляде, от которой мне не по себе.

Может, я и впрямь закрываю глаза на то, что уже стоило бы решить давным-давно?

– Я знаю. И спасибо тебе за это, – просто отвечаю, скрывая истинные эмоции за глотком из бокала.

– Ты, Верниковская, бывшая-будущая Морозова, для себя реши, что тебе нужно. И сразу легче станет. Захочешь с Даней остаться – к чёрту развод.

– Нет!

Юлька усмехается, когда слышит от меня это слово, вырвавшееся изо рта на чистом автоматизме.

– Ну а не хочешь – так разводись. Не тяни кота за все подробности, Морозова.

Я тоже в ответ улыбаюсь, только от улыбки этой всё внутри льдом сковывает. Не знаю, права ли подруга. Станет ли мне легче, если всё решено будет?

Вообще-то это позиция страуса – голову в песок, и будь что будет. Но я ведь так жить не привыкла.

– В ближайшее время поедем подать заявление, – решаю я, закрывая для себя вопрос с Верниковским.

Я ведь настроена на то, чтобы подписать все бумаги и больше не пересекаться. Настроена, несмотря на эмоциональные качели, появляющиеся внутри так или иначе. Подруга права – зачем же тогда время тянуть?

– А Черенков твой? Что с ним?

Я инстинктивно хмыкаю. Что с ним? Этого не знаю. С того момента, когда они с Верниковским раскрасили друг другу морды, прошло несколько дней. За это время Андрей на горизонте не появлялся.

– Пока пропал. Может, это и к лучшему, – пожимаю плечами.

Между мной и Юлькой растекается молчание. Это очень ценно – вот так посидеть без слов и ничем не омрачить возможность побыть в тишине.

– А Саша? Что с ним? – спрашивает наконец подруга.

И в вопросе её – лишь желание быть рядом. Я это чувствую.

– А Саша… я не знаю, – выдыхаю рвано, а сама на Руфи смотрю.

Она как раз выбралась из самовольного заточения и принялась за корм. С таким аппетитом, будто я не кормила её чёрт знает сколько времени.

– Он просто человек, который мне нравится. Понимаешь, человек, в первую очередь?

Юлька смотрит на меня с пониманием, но спрашивает совсем не о том, что излило бы елей на моё представление о Дарьялове.

– А ты его как человека хорошо знаешь?

Подруга задаёт тот вопрос, что тревожит и меня в первую очередь. Знаю ли я хоть что-то о Саше, что могло бы свидетельствовать о нём как-то иначе, чем сейчас? Я ведь могу лишь пару фраз о нём сказать – ничего больше.

– Не знаю вообще никак. Но разве у нас нет времени, чтобы это исправить? – задаю резонный вопрос.

Прежде чем ответить, Юлька молчит. После чего вздыхает и говорит:

– Есть время, конечно, Соф. И вероятностей ошибиться у тебя – в избытке.

Я сжимаю пальцами переносицу, мотаю головой.

– Ну спасибо, Юль…

– Я не о том, – тут же откликается подруга. – Просто живи сейчас так, как чувствуешь. Пошли на хрен всё и всех. Кроме себя. Не бойся ошибиться снова. Ведь знаешь же, что теперь цена ошибки не настолько фатальна…

Эти слова во мне оседают… в душе самой. На подкорке мозга.

Юля права – я не могу сделать всё идеально. Уже не смогла. Но и бояться того, что меня ждёт впереди – глупо.

Это значит, что я стану делать всё, чтобы выжить. Хоть попытки и будут пропитаны эмоциями, не всегда позитивными. Но иначе никак.

Иначе я просто задохнусь.