Плохое воспитание - Эмилия Грин (2020)

– Хочешь получить нотариально заверенное мнение? – уголки его губ чуть приподнялись.

– Не стоит впутывать тебя во всю эту грязь.

– Ну а вдруг твой старший брательник сможет дать дельный совет? – со знанием дела Рус похлопал меня по плечу.

– Весной я трахнул мать Ассоль, и она узнала об этом, – стиснул зубы, глядя на то, как округляются его глаза.

Несколько секунд родственник изумленно моргал, открывая и закрывая рот, словно объелся кайенского перца.

– Но о чем ты думал?! Это же… – брезгливое выражение, поселившееся на его лице, оказалось красноречивее любых слов.

В палате вновь установилась звенящая тишина. Щеки покалывало, на животе и ключицах проступил пот. После реакции старшего брата мне стало гораздо хуже.

Ассоль никогда меня не простит.

– А я ни о чем не думал! Недотраханная бабенка перехватила меня, когда я был в стельку пьян.

– Сегодня утром Ассоль сообщила Агнии, что свадьба все-таки состоится. И знаешь, теперь я думаю, вам действительно не по пути, – слова брата прозвучали как печальный похоронный марш над всеми моими надеждами.

– Я жить без неё не могу… – процедил, стараясь перебороть охватившую панику.

– Гвидон… – посетитель поморщился. – Тебе пора взрослеть.

– Спасибо, утешил, – я судорожно рассмеялся. – И, Рус…

– Что? – сожаление в его глазах рвало душу в клочья.

– Как ты справился? – прошептал на пределе собственных сил. – Еще немного, и я начну сходить с ума. Мне так х**во, брат, хоть на стенку лезь.

Покачав головой, он вздохнул:

– Есть один способ – когда тебе плохо, найди того, кому еще хуже. И помоги ему. Знаешь, тебе сразу полегчает. Именно так я и справился.

Руслан придвинул стул ближе, крепко сжав мою слабую влажную ладонь. Запрокинув голову, я вдруг почувствовал, что распирающая боль в груди потихоньку начала отступать.

– У меня просьба: передай Агнии, чтобы не рассказывала новоиспечённой невесте обо всей чехарде с бездомными беженцами. Я не хочу, чтобы она меня жалела.

– Ассоль имеет право знать, что её женишок играл не по правилам! – Руслан сдвинул брови, поигрывая желваками.

– Я тоже играл нечестно. Но он меня сделал, – улыбнулся сквозь силу.

– А в этом уже есть что-то от мужика! – Рус подмигнул.

– Прости меня. Я не всегда был хорошим братом… – прошептал, не разрывая рукопожатия.

– Последние мои воспоминания, связанные с мамой – это её безумная любовь к тебе. Мы часами сидели в детской, и она называла тебя «Пончик-сиропчик», а меня «Хмурый кабачок». До сих пор помню, как ревновал, так как «Пончик-сиропчик» чаще оставался на ночь в родительской спальне, потому что писался, когда спал в своей кроватке.

– Очень мило, что в довершении ко всем моим проблемам ты вспомнил про детский энурез! – натянуто рассмеялся, стараясь проглотить ком в горле. – И еще… Я принял решение уйти с поста директора мебельного предприятия. Там есть тот, кто справится гораздо лучше: картавый зам выпрыгивал из штанов, лишь бы занять мое кресло. Пусть порадуется.

– Какой бы путь ты ни выбрал, знай: я всегда тебя поддержу! – Руслан до хруста сжал мои пальцы. – Я люблю тебя, брат. Всё образуется…

Глава 9

POV. Гвидон

Пять недель спустя

Москва

– Гвидон Иванович, к завтрашнему открытию всё готово! Думаю, этот проект ждет большой успех!

Я настороженно улыбнулся, высовывая нос из очередной папки документов, которыми был завален весь стол, встречаясь взглядом с художественным руководителем театральной студии «Солнце». Алена заговорщически подмигнула, поправив небольшой пучок каштановых волос, собранных на макушке.

– Надеюсь. И давай на «ты». Я же не дед старый!

– Как скажешь! – смущенно рассмеялась выпускница ГИТИСа.