Несвободная - Евдокия Гуляева (2020)

Вот уже третий час я сижу в кабинете внутренней охраны, а вокруг меня ходят незнакомые мне мужчины, то присаживаясь на уголок стола, рядом с моим стулом, который стоит посередине небольшой комнаты, то нервно расхаживая из угла в угол, расспрашивая меня, подводя разговор к моей роли, исполняемой в корпорации, и задач, возложенных на меня… но я молчу.

Их голоса слышу лишь фоном, сильно не вникая в смысл многочисленных вопросов.

Понимаю, что возмездие, за совершенный мной шпионаж последует незамедлительно. Конечно, это вовсе не Государственная измена, за которую наказывают лишением свободы на срок до двадцати лет, но и за этот должностной проступок наказание обязательно будет серьезное.

– Кира, – продолжает допрос начальник службы безопасности, – молчание в вашем случае не выход. Поверьте. Вы только сами себя закапываете глубже. Вашим рабочим компьютером уже занимаются высококвалифицированные специалисты отдела и они обязательно найдут все, что вы удалили. Уголовную ответственность за промышленный шпионаж устанавливает статья 183 Уголовного Кодекса РФ о незаконном получении и разглашении сведений, составляющих, в нашем случае, коммерческую тайну. Наказание, предусмотренное данной статьей, – лишение свободы сроком до десяти лет. – За этой речью последовала долгая многозначительная пауза. – Пусть это максимальная цифра, но, Кира, вы же должны понимать, что любой срок: год, два… пять лет – любое, назначенное вам судом ограничение приведет к самым непоправимым последствиям.

Я молчу. Вместо того, чтобы дать ответы на интересующие их вопросы, вновь берусь за карандаш, и на недавно еще чистом листе перед собой, снова, в который раз, рисую по памяти горящие упреком изумрудно-зелёные глаза, от которых новой волной бегут мурашки по спине. Рисую только их. За прошедшие три часа я нарисовала десятки различных вариантов эмоций в знакомом взгляде: упрек, гнев, гордость, недовольство, раздражение, безразличие, волнение, желание…

– Вижу, – монотонно продолжает мужчина, – что вы пока еще не готовы к откровенному разговору. Но и я никуда не тороплюсь. Поверьте, Кира, я найду способ, как из вас вытащить нужную мне информацию и все расставить по полочкам. Сейчас дождемся оперативной группы, напишем на вас заявление, пусть они вас забирают и выбивают так необходимое нам признание.

Вздрогнула, но не от услышанного… от того, что затылком, почувствовала на себе взгляд изумрудно-зелёных глаз.

Зажмурилась, наслаждаясь до боли знакомыми, зудящими покалываниями, но не повернула головы к вошедшему, продолжая смотреть только перед собой. Я уже знаю, кто там, за моей спиной…

Барс.

Предполагаю, как он стоит в дверном проеме, облокотившись на косяк плечом и скрестив руки на груди. Безупречный костюм, черные брюки, идеально сидящие на бедрах, того же цвета рубашка. Поразительно, впечатляюще сексуальный: лишь хмуро сдвинутые брови и в раздражении поджатые губы слегка портят идеальную картинку, представленную мной.

– Прошу всех выйти, – его голос был полон ледяного спокойствия…

Мужчины, тихо перешептываясь между собой, спешно покидают кабинет, оставляя нас одних. Барс проходит вглубь комнаты и останавливается рядом со мной, но даже после тихого щелчка закрываемой двери, я боюсь поднять на него глаза.

– Ты задолжала мне обещанный разговор, – чеканит Барс с убийственным сарказмом. – Он был актуален вчера вечером и даже сегодня утром… Но не теперь. Шел сюда именно за ним, но придя, понимаю, что время откровенных признаний уже упущено. Я здесь только для того, чтобы рассмотреть лично, увидеть и оценить всю привлекательность циничной лжи в твоих глазах.

Я судорожно сглатываю, пытаясь протолкнуть в глотку комок убийственной правды, лишь на мгновение прикрываю глаза, словно от заслуженной пощечины, и смотрю в пол. Добровольно соглашаюсь на заслуженную мной словестную порку, оставаясь на месте.

«Он имеет полное право тебя ненавидеть…» – твержу себе…