Все цветы Парижа - Сара Джио (2019)

– Мне повезло, и я прочитала в ультрафиолетовом свете страницы из мемуаров Эстер, я говорила вам о них. Хотя некоторые места пострадали слишком сильно, но общая картина все же прояснилась. Селина – вдова с маленькой дочкой – и ее отец владели цветочной лавкой прямо тут, на улице Клер. Когда ее отца избил немецкий офицер, они обратились к Эстер за медицинской помощью. Остальное пока в тумане, но, судя по тому, что я смогла прочесть, эта семья внезапно исчезла. По словам Эстер, она надеялась, что они убежали, но, судя по тому, что я смогла понять, этого не случилось.

Я с тревогой посмотрела на нее.

– Тогда что же с ними стало?

– Я полагаю, – ответила Эстель, – что Селину держал у себя немецкий офицер, и возможно, вместе с ее маленькой дочкой.

Я с ужасом прижала пальцы к губам.

– Я все еще просматриваю базы данных и пытаюсь отыскать ее отца в каком-нибудь из трудовых лагерей, но пока безрезультатно. Как бы историки ни старались выявить всех жертв холокоста, по их оценкам, тысячи людей остались безымянными, а их истории безвестными.

– Понятно, что прошло много лет, – сказала я, потирая лоб. – Но все же тут по соседству еще могут жить люди, которые были в те годы молодыми и могли что-то запомнить.

– Если вы знаете кого-то, мне хотелось бы с ними поговорить.

– Постой-ка, – сказала я, вспомнив про месье Баллара. – Приходи завтра в бистро «Жанти» на ланч. В это время туда приходит посетитель, который может тебе чем-то помочь. Он просто кладезь информации. Возможно, он кажется полезным для твоего проекта.

Эстель радостно улыбнулась.

– Хорошо бы! – Она посмотрела в ту сторону, где находились спальни. – Вы не возражаете, если я еще раз посмотрю вашу квартиру?

– Конечно, нет, – ответила я. – Но сейчас у меня гости, и я боюсь, что они сейчас спят.

– Ничего, – сказала она. – Тогда я посмотрю в другой раз.

– Конечно, – подтвердила я и встала. – Извини, мне скоро надо уйти, но мы увидимся завтра в «Жанти».

– Да, – ответила Эстель, убирая в рюкзачок письма. – Спасибо, Каролина. Вы мне очень помогли.

Собираясь на улицу, я думала о том, что Селину, возможно, держал заложницей в этой самой квартире нацистский монстр, возможно даже, с ее маленькой дочкой. Не удивительно, что господин де Гофф ненавидит эти стены. Никакая краска не в состоянии скрыть темное пятно зла. Но тут проглянуло сквозь тучи солнце, на полу протянулись игривые тени, и я вспомнила про силу света. Как мне хотелось, чтобы Селина тоже нашла ее.

Я поднялась на лифте на третий этаж в приемную доктора Луи Маршана. Секретарша предложила мне чашку чая и сообщила, что терапевт скоро меня примет. Хотя доктор Леруа рекомендовала его, я была настроена скептически. Как мог незнакомый человек, пусть даже обладающий научной степенью, добраться до сокровенных дорожек в моем мозгу?

– В Париже он лучше всех, – обещала доктор Леруа. – Так что вам стоит хотя бы попытаться.

Вот я и сделала попытку.

Меня проводили в кабинет в конце коридора, и я села на бархатную софу вишневого цвета. Рядом со мной на столике стояла коробка «Клинекса» и книга о Тоскане. Кипарисы на ее обложке напоминали мне о чем-то, но, конечно, я не могла понять, о чем.

– Здравствуйте, – поздоровался мужчина, входя в комнату. – Вы, конечно, Каролина.

– Да, – подтвердила я, немного нервничая.

– Я доктор Маршан, но, пожалуйста, называйте меня Луи.

– Луи. – Я послушно кивнула. Ему было под шестьдесят, а то и больше. Добрые глаза и приятная улыбка. Я представила себе, сколько тысяч человек проливали слезы на этой софе.

– Расскажите мне о себе, – предложил он, протягивая руку за блокнотом и ручкой, которые лежали на столике рядом с ним.

– Это непросто для меня, – ответила я.

– Ах да, – спохватился он. – Доктор Леруа прислала вашу историю болезни.

– Ну, я даже не знаю, с чего и начать. – Я пожала плечами.

– Начните с того, что знаете.