Учитель - Катерина Даймонд (2019)

– А вы всерьез полагаете, что я прикончил отца? А потом еще и патологоанатома? Смотрел новости: на меня и это дело вешают!

– Но при чем здесь я? Мое отношение отлично тебе известно. Забыл, как я старался упечь тебя за решетку? Выплеснул столько энергии, что едва не потерял работу. – Эдриан подошел к окну, внимательно осмотрел улицу и опустил жалюзи.

– Нет, не забыл. С тех пор знаю, что согнуть вас невозможно, а значит, вам можно доверять.

– О чем ты?

– Никогда не задумывались, как мне удалось проскользнуть у вас между пальцев? Вы же поймали меня с поличным, детектив!

– И совершил несколько грубых ошибок.

Эдриан вспомнил бессонные ночи, когда бесконечно прокручивал в уме малейшие подробности жизни Райана, постоянное пьянство, таблетки, катастрофическое моральное падение и медленное сползание в состояние глухой, болезненной паранойи. Он ненавидел умение Райана и ему подобных ловко уходить от ответа за искореженные судьбы и пропавшие жизни. Почему закон настолько неповоротлив? Разве недостаточно безошибочного инстинкта, почему всегда требуются какие-то убедительные доказательства? Многие годы Эдриан знал, что Райан опасен для общества. Пути их несколько раз пересекались, но что бы ни происходило, тому удавалось скрыться. Или за него отвечал кто-то другой, или свидетели бесследно исчезали, обвинение рассыпалось, а следствие прекращалось. Вскоре Райан приобрел вес в преступном мире и стал особенно осторожен. Эдриан стремился обезвредить циничного убийцу, а беспокойство за судьбу собственного сына-подростка лишь усиливало уверенность в своей правоте.

Вещественные доказательства Майлз потерял, напившись до невменяемости. Ночь провел в машине возле дома Райана в компании бутылки виски, а потом ничего не смог вспомнить. Отстранение от дела принял с благодарностью, сознавая, что всех подвел, а сам окончательно запутался. В безумном преследовании стал похож на человека, которого ненавидел: на собственного отца. А после отстранения мир вообще рухнул. Эдриан потерял не только вещественные доказательства, но и разум.

– Уверены? – Райан убрал с лица обычную наглую ухмылку и взглянул почти по-человечески.

Кофе уже не действовал, так что Эдриан подошел к бару и достал виски, мучительно пытаясь понять, что Райан имеет в виду. В очередной раз пытается обвести вокруг пальца? Передал стакан, а бутылку поставил на кофейный стол, чтобы наливать, не поднимаясь.

– Слушаю твою версию.

– Знаю, вы считаете меня злодеем, который убивает всякого, кто встает на пути. Правильно, именно этим я и занимаюсь. Способствует бизнесу.

– Давно записался в бойскауты?

– Да, я действительно совершил много плохого, не отрицаю. Но клянусь, что не убил ни одного непричастного человека. Во всяком случае, прямо и непосредственно.

Паника отступила, опасности Эдриан не ощущал. Более того, не сомневался, что Райан говорит правду.

– Отец имел серьезные связи. Очень серьезные. Близко знал множество влиятельных людей. Что из этого следует, объяснять не надо: вы чешете спину мне, а я – вам. Богачи льнут друг к другу, и всех их неудержимо тянет к извращениям. – Он залпом проглотил виски и глубоко вздохнул.

Эдриан заметил на его лице страх – тот, который человек испытывает, сознательно нарушая данное слово или выдавая секрет. Подобного состояния прежде он у Райана не наблюдал.

– Отдаю вам должное, детектив. Вы действительно превратили мою жизнь в ад. – Он наполнил стакан. – Отец не любит… не любил, когда кто-нибудь совал нос в его дела, а потому пообещал устроить так, что все обвинения против меня развалятся. Не прошло и нескольких дней, как я сорвался с крючка, а вы утонули в дерьме.

– Полагаешь, друзья отца обладают серьезными возможностями? То есть кто-то занимает высокий пост в полиции? – Ничего подобного Эдриану даже в голову не приходило. Он до такой степени поверил в собственный провал, даже не думал, что на самом деле провала могло и не быть.