Проповедник - Камилла Лэкберг (2010)

Сыновья, с обеих сторон поддерживая Сольвейг, повели ее прочь к калитке в кладбищенской ограде. Никто не сдвинулся с места, пока они не пропали из виду. Комментировать происшествие тоже никто не стал. Гроб стоял возле могилы, скрывая внутри свои секреты.

— А вы не почувствовали, есть там что-нибудь внутри или нет? — спросил Патрик могильщиков, которые поднимали гроб.

— Так сразу и не скажешь, гроб сам по себе тяжелый. Я слыхал, бывает так, что внутрь земля может набиться через какую-нибудь щель. Тут не угадаешь. Единственное, как можно узнать, так это открыть гроб.

Настал тот момент, когда дальше медлить было нельзя. Фотограф сделала все необходимые снимки. Рууд и коллеги надели перчатки и приступили к делу. Крышка гроба медленно открылась. Все затаили дыхание.

Ровно в восемь часов Анника позвонила. Она рассчитывала, что за вторую половину вчерашнего дня вполне можно было успеть посмотреть в архиве и найти там нужные данные. Она оказалась совершенно права.

— Здорово ты все рассчитала, на редкость вовремя: мы как раз нашли папку со списком клиентов — покупателей «FZ-триста два». К сожалению, у меня для тебя не особо хорошие новости, хотя трудно сказать, может быть, и наоборот. Дело в том, что тогда у нас был только один клиент во всем вашем районе — Рольф Перссон. Вообще-то он по-прежнему наш клиент, но, само собой разумеется, он уже покупает другие удобрения. Я тебе могу продиктовать его адрес.

Анника записала всю переданную ей информацию на стикере. В какой-то степени она почувствовала разочарование, не получив несколько имен. Но может быть, директор по продажам и прав — это хорошая новость, меньше возни. Собственно, им и требовалось одно-единственное имя.

— Ёста!

Продолжая сидеть на своем конторском стуле, Анника подъехала на нем к двери, высунула голову в коридор и позвала. Никакого ответа. Она позвала Ёсту еще раз, громче, и наконец голова Ёсты так же, как и ее собственная, показалась в коридоре.

— У меня для тебя дело. Мы получили имя одного фермера из наших, который пользовался удобрением, найденным на девушках.

— А разве мы не должны спросить сначала Патрика?

Ёста явно не был настроен работать и сопротивлялся. Последнюю четверть часа он занимался тем, что усиленно зевал и протирал заспанные глаза, сидя за письменным столом.

— Патрик, Мелльберг и Мартин поехали на кладбище, так что мы не должны им сейчас мешать. А ты знаешь, почему надо спешить. На этот раз надо сделать исключение из правил, Ёста.

Даже при обычных обстоятельствах Аннике довольно трудно было противиться, она могла быть очень убедительной. А сейчас Ёста со вздохом признал, что она — в силу обстоятельств — имела полное право ему приказывать. Он вздохнул.

— И ни в коем случае не вздумай ехать один. Не забывай, что на этот раз мы имеем дело не с каким-нибудь паршивым самогонщиком. Возьми с собой Эрнста.

И потом она проворчала тихо себе под нос — так, чтобы Ёста не слышал:

— Хоть какая-то польза будет от этого засранца.

Потом опять сказала громко:

— И походите там, осмотритесь. Если увидите хоть что-нибудь подозрительное, притворитесь, что ничего не заметили, сразу же возвращайтесь сюда и доложите Патрику. И он уже решит, что делать.

— Подумать только, а я и не знал, что тебя повысили из секретарей в шефы полиции, Анника. Это что, во время отпуска случилось? — пробурчал Ёста недовольно. Но не осмелился сказать это достаточно громко — так, чтобы слышала Анника. Это было бы не просто непредусмотрительно, а глупо.