Крик - Николя Бёгле (2018)

– Разумеется, я говорю о Соединенных Штатах. Кто еще мог навязать норвежскому правительству свою волю так, чтобы им не задавали лишних вопросов?

– Но почему тогда нельзя было оставить пациента Четыре-Восемь-Восемь под полным контролем спецслужб? Зачем понадобилось помещать его в психиатрическую больницу на окраине?

– Теряюсь в догадках. Вероятно, на то были веские причины. Так или иначе, они не выпускали Четыре-Восемь-Восемь из поля зрения.

– Вы хотите сказать, в больнице у них был информатор?

– А как иначе они могли удостовериться, что все инструкции выполняются?

– Вам известно, кто держал их в курсе?

Вингерену вопрос не понравился.

– В больнице было очень много сотрудников, и я никогда не замечал в их поведении ничего подозрительного, – сухо сказал он. – Какое-то время пытался вычислить шпиона, но потом подумал, что жена и дети мне дороже. Тогда они еще были со мной. В те времена угрозы со стороны спецслужб нельзя было игнорировать, я не мог подвергнуть близких людей опасности. Так что быстро отказался от этой затеи. – Старик устремил тоскливый взгляд на фотографию, стоявшую на столике рядом с его креслом.

– А ЛС-34? Откуда вам его поставляли?

Вингерен не ответил – погрузился в воспоминания. Саре пришлось деликатно покашлять, чтобы вернуть его к действительности. Он взглянул на нее как ни в чем не бывало:

– Не знаю откуда.

– Ладно… А что вы можете сказать об этом препарате? Как он действует на психику?

– Это психотропное химическое вещество, сильный галлюциноген. Его разработали для снятия психоэмоциональных блокировок, возникающих в результате некоторых душевных недугов, и в свое время использовали в психоаналитической терапии пациентов с заторможенной психикой. ЛС-34 помогал замкнутым, ушедшим в себя людям проявить свой невроз.

– Похоже на ЛСД.

– Именно. Это вещество из той же группы. Производное эрголина, алкалоида спорыньи. Вы, наверное, знаете, что спорынью, грибок, паразитирующий на ржи, в Средние века применяли как галлюциноген. По сути это одно и то же, только ЛС-34 помощнее, чем ЛСД.

– Каракули на стенах в палате пациента Четыре-Восемь-Восемь – побочный эффект препарата?

– Каракули? – озадаченно переспросил доктор Вингерен.

– Ну… по крайней мере, так кажется на первый взгляд, – развела руками Сара. – А вы не согласны?

– У вас есть фотографии стен?

– Да…

– Покажите мне.

Она достала из кармана мобильный телефон и, открыв папку с нужными файлами, развернула его экраном к старику.

– Надо же, ничего не изменилось, – пробормотал тот. – Он рисовал одни и те же образы.

– Образы? – на этот раз озадачилась Сара и, увеличив фрагмент снимка, еще раз всмотрелась в него, но не различила никаких поддающихся осмыслению форм.

– О да. Это сложная система повторяющихся образов. Приглядитесь внимательнее.

Сара попыталась проследить контуры некоторых пятен, однако безрезультатно.

– Постарайтесь убедить себя в том, что пациент рисовал не просто так, а в его изображениях есть смысл. Это поможет вашему мозгу сосредоточиться на главном, – посоветовал Вингерен.

Сара еще раз посмотрела на экран, поводила по нему пальцами, меняя масштаб, и вдруг затаила дыхание.

– Это же дерево… – Взгляд метнулся в другой угол экрана, она склонила голову налево, направо, прищурилась. – Рыба? А вот здесь… похоже на языки пламени…

Олинк Вингерен одобрительно кивнул:

– Найдите фотографию другого участка стены, чтобы удостовериться.

Она уже сделала это и потрясенно замерла. Бессмысленные каракули на стенах палаты сложились в узор из трех до бесконечности повторяющихся символов, нарисованных вперемешку, сваленных в кучу, налезающих друг на друга, но теперь уже четко различимых: дерево, рыба, огонь.

– Вот вы и увидели, – констатировал психиатр. – Рыба, огонь, дерево.

– При вас он рисовал то же самое?

– Да, всегда так было.