Молочные зубы - Зои Стейдж (2019)

Сюзетта поняла, что он пытается убедить себя. И не могла рассказать, насколько устрашающий характер приняли после сегодняшнего дня ее мысли. Ханна будет сотрясать дом до тех пор, пока не закопает мать под кладкой и не похоронит заживо. И слово «дикарка» сорвалось с губ Алекса словно мысль, которую он таил, хотя при этом и защищал дочь. Возможно, слишком поздно. И Ханне уже никто не сможет помочь. Но что это значило для каждого из них?

* * *

Она пошевелилась и не сразу сообразила, что происходит, испугавшись, что еще слишком рано. В мире за пределами их комнаты царил мрак, но Алекс уже включил свою лампу.

– Что случилось?

Он подошел и сел рядом с ней на кровать, завязывая галстук.

– Прости, но когда я вчера получил по электронной почте письмо, ты уже спала. Сегодня ребята с телеканала WTAE приезжают делать о нас репортаж.

Сюзетта заставила себя сесть и усиленно заморгала, пытаясь сфокусировать зрение.

– Сегодня?

– Да. Его покажут вечером.

– Что за репортаж?

– Я еще толком не знаю. Мы разослали пресс-релизы о строительстве объекта под условным названием «Поджарый дом». Но у меня такое ощущение, что их интересы простираются дальше. Развитие экологически чистых технологий, будущее архитектуры.

– Для местных новостей звучит амбициозно.

За последние годы городские СМИ – газеты, радио и телевидение – не раз брали интервью у Алекса и его партнера Мэтта.

– Но почему тебе надо ехать в такую рань?

– Они – ребята непредсказуемые. Думаю, поджимают сроки. Ложись обратно в постель и спи.

Он поцеловал ее в щеку.

– Я надеялась, ты сегодня останешься дома.

Алекс заправил рубашку, подошел к шкафу и вытащил пиджак.

– Ты слышишь меня, милый?

Он вынырнул из шкафа и отдернул лацканы, поправляя пиджак.

– Из-за Ханны? – спросил он и опять подошел к кровати.

Сюзетта коснулась тонкой ткани его костюма.

– Мне просто тревожно. Я для нее не самый любимый человек.

– Ну что ж, если ты права – а я подозреваю, так оно и есть, – то она, вероятно, встанет в хорошем настроении. Обрадуется, что не надо идти в школу.

– Может быть. Выглядишь потрясающе.

Алекс широко улыбнулся и поцеловал ее волосы.

– Ложись и спи дальше.

Она обессиленно улеглась в постель и спросила:

– Потом поедешь домой?

– Позвонишь мне, расскажешь, как у вас дела. Не знаю, сколько времени пробудет в офисе команда телевизионщиков.

– Я могу встать и приготовить тебе кофе.

Сюзетта и правда собиралась так сделать, хотя у нее уже закрывались глаза.

– Jag älskar dig, – сказал он и выключил лампу. Она в ответ промямлила что-то наполовину по-шведски, наполовину по-английски. Дверь открылась, потом затворилась, женщина откатилась на свою половину кровати и подобрала под плечо подушку. Еще немного вздремнуть. Сон был ей нужен, она его заслужила. Особенно если собиралась пережить день наедине с Ханной.

ХАННА

Папа уехал рано-рано. Вечером девочка поставила свой будильник с тихой мелодией, потому что им с Мари-Анн надо было кое-что обдумать до того, как мама проснется, и поэтому слышала, как он спускался по лестнице вниз. Это был в высшей степени хороший знак, предвещавший удачное завершение ее плана: чтобы мама истекла кровью и умерла, понадобится время. Ханна все больше и больше замечала, что папа мечется между ними. Раньше она всегда могла рассчитывать, что он будет рядом и встанет на ее сторону, даже притворяясь, будто на самом деле он поддерживает маму. Но она могла сказать (а Мари-Анн подтвердить), что теперь все стало меняться. Он задавал вопросы и смотрел на нее не сияющими глазами, а тусклым взглядом призрака. Мама забиралась к нему под кожу и точила его, как гадкий червяк. Вполне возможно, она будет грызть его мозг до тех пор, пока он не потеряет способность двигаться или соображать.