Молочные зубы - Зои Стейдж (2019)

Теперь все было ясно. Мама споткнулась, потому что она наложила на нее заклятие Нападения и Мести. Оно обволокло ее алкоголем, катализатором огня.

Теперь дело за ней.

Мама подтянула ноги и вжалась в кресло, глядя на нее большими испуганными глазами. Ханна сосредоточила на ней свое заклятие, тыча двумя вытянутыми пальцами и повторяя беззвучно слова: «Помучайся и сгинь. Помучайся и сгинь».

Она поворошила костер палкой. Выловила пылающую веточку. Выхватила ее из медного очага.

Когда та упала маме на колени, она вскрикнула. Вскочила с кресла. Упала. Сбросила горящую ветку голыми руками.

Пользуясь палкой как лопатой и сжав ее руками, Ханна выхватывала из огня пылающие угольки.

Они падали маме на бедра, на ступни… Сюзетта визжала и брыкалась, стараясь уклониться от раскаленного дождя.

А Ханна выхватывала из костра все новые и новые угольки и швыряла их в маму.

Они жалили ее, как превратившиеся в вампиров жучки-светлячки.

Мама выла и кричала.

Кончик палки Ханны мерцал расплавленной оранжевой магмой. Она знала, что делать. Мама хлопала руками по брюкам, пытаясь потушить несколько загоревшихся нитей. Девочка ткнула ей палкой в глаз, но в последний момент она дернула головой, и удар пришелся мимо цели. Горящая палка вонзилась родительнице в щеку, кожа в этом месте зашипела. Мама вскрикнула и вырвала оружие у нее из рук.

В следующее мгновение с миской в руках появился папа, подбежал и тут же выплеснул воду на маму, на мерцавшие язычками пламени угольки.

Потом схватил Ханну и отшвырнул в сторону.

От этой встряски девочка пришла в себя.

Может, она подошла слишком близко к огню? Может, папа ее спасал?

Она повалилась на грязную траву и покатилась. Испытала изумление. Почувствовала боль в руке, которую вытянула, чтобы смягчить падение. Ей показалось, что у нее вот-вот отвалится большой палец. Девочка закричала.

Но отец с матерью даже не подумали броситься к ней.

Вместо этого он подбежал к столу, схватил кувшин, вылил на маму и затоптал угольки. Та застонала и свернулась калачиком.

– Где у тебя болит?

– Лицо! Еще воды!

Папа подхватил маму на руки и побежал в дом. Ханна, все так же плача, прижала левую руку к груди и потащилась за ними. Она чуть было не проскулила «папа», но получился лишь хилый, слезливый всхлип.

Девочка не понимала, что произошло. Заклинание так здорово сработало. И она все сделала сама, без Мари-Анн. Почти довела дело до конца, мама корчилась на земле, еще чуть-чуть, и ее бы объяло пламя. Но папа вдруг все испортил. Быть того не могло, чтобы он любил маму больше, чем ее. Или все же могло? Он ее отшвырнул. Отшвырнул в сторону.

– Почему? – сквозь слезы закричала она без всякого французского акцента, но родители ее так и не услышали.

Папа положил маму на большой стол и стал обтирать ее мокрыми кухонными полотенцами. Сама она плакала, приложив к лицу мокрую тряпку, затем тяжело опустила голову на стол, и папа завопил:

– Вызвать скорую?

Мама покачала головой, но со слезами справиться не смогла.

Драматизм происходящего – смятение родителей, их беспорядочные движения – Ханну немного напугал. Она без конца моргала, обхватив себя за плечо здоровой рукой.

Папа помогал, когда мама стала стаскивать с себя испорченные брюки.

– Вот здесь, – она показала чуть повыше колена, – и руки.

Она приподнялась на локтях и села, папа замотал мокрой тканью сначала одну ее руку, потом другую.

После долго рылся в шкафчиках, пока не нашел еще несколько кухонных полотенец и сунул их на кухне под кран. Он двигался неуклюжими рывками, как подстегиваемое выстрелами из лазера странное существо, которое она однажды видела в сериале «Звездный путь». И был похож на сумасшедшего, что ей совсем не понравилось.

Он обмотал мокрыми полотенцами пострадавшие участки кожи. И не забыл приложить их к маминым ногам.

– Еще где-то ожоги есть?