Молочные зубы - Зои Стейдж (2019)

Какой же он устроил бардак. Маме это не понравится. Даже Ханне и той захотелось броситься вперед и вытереть на полу воду. Она немного попрыгала: посмотрите на меня, ну, посмотрите же! Из ее груди вырвался еще один всхлип, но папа с мамой по-прежнему вели себя так, будто ее и вовсе здесь не было.

– Лицо.

– Надо ехать в травмпункт.

Мама покачала головой.

– С неотложкой будет быстрее, к тому же… не думаю, что все так плохо…

Ханна осторожно подошла ближе. Мама плакала уже не так сильно, потом отняла от щеки компресс и показала папе.

– Что там?

– О господи…

Папа метался туда-сюда как угорелый.

– Тебе нужно к врачу.

– Что, так плохо? О боже! Я не могу ходить без штанов, принеси мне какие-нибудь шорты.

Папа бросился наверх по лестнице. И в этот момент мать наконец ее заметила. Поначалу она застыла как вкопанная и широко открыла глаза, готовая бежать. Ханна приблизилась еще немного, время от времени похныкивая и держа распухшую руку.

– Ханна! Ты поранилась?

Мама покрутила головой, не зная, что делать, посмотрела на лестницу, затем на входную дверь и опять на Ханну. Испуг на ее лице сменился тревогой.

– Что с тобой? Ты что-нибудь себе сломала?

Ханна стояла у стола, вытянув вперед руку. Кисть раздулась и превратилась в огромную луковицу синюшного цвета.

С лица родительницы слетела маска, взгляд стал жестким и злым, будто она больше не могла прикидываться хорошей мамой.

– Ну что, получила… Болит, да?

Когда папа ринулся вниз, под его ногами загрохотали ступеньки.

– Ханна ушиблась, – сказала мама.

И ее лицо вновь приобрело нормальный вид – точно такой же, как и каждый раз, когда у дочери болел животик или поднималась температура.

– Что такое?

– Думаю, она сломала кисть.

Папа выпучил глаза и широко открыл рот, будто услышав сигнал тревоги.

– Принеси ей пакет со льдом…

Когда он протянул маме шорты, Сюзетте пришлось отнять от лица ткань, зажимавшую рану. Пока она натягивала их на себя, Ханна не сводила глаз с ее ожога – большого черно-красного кружка, напомнившего девочке жерло вулкана. Бедный папа никак не мог справиться с паникой. Он подскочил к морозильнику и поднял сухое полотенце, которое незадолго до этого уронил на пол.

– Прости…

– Что случилось? – спросила мама.

– Я не думал… просто… мне нужно было на несколько минут отойти… – Он повернулся к Ханне. – Прости меня, девочка моя.

Папа осторожно приложил к ее запястью пакет со льдом и примотал его полотенцем.

– Черт возьми, не могу поверить, что…

– Ничего, дорогой, все хорошо, мы в порядке… Но нельзя уезжать, не потушив костер.

Папа в отчаянии помчался на задний двор, залил из шланга их маленький костер, вернулся обратно, неся в руках несколько тарелок с едой, и с грохотом поставил их на кухонную стойку. Ханне и сейчас не нравилось, что он был похож на законченного наркомана и с трудом соображал, что делает.

– Ну что, все готовы? Ханна, lilla gumman, прости меня…

Девочке хотелось, чтобы он взял ее на руки и отнес в машину. Но вместо этого он понес маму. Ханна хныкала. От пакета со льдом стало только хуже; кисть теперь не просто болела, а пульсировала, словно в нее вонзились сотни острых осколков.

– Идем, Ханна, – бросила через плечо мама. – Я знаю, тебе больно, но уже совсем скоро мы будем в больнице.

* * *

Чтобы доехать туда, понадобилось всего несколько минут, и родительница все это время изображала из себя хорошую мамочку. Она снова и снова повторяла, что все обойдется, велела глубоко дышать и совсем не напоминала сумасшедшую. Более того, со стороны могло даже показаться, что у нее ничего не болит. Время от времени папе, который без конца нажимал на газ, приходилось резко тормозить.

На фоне темного неба вывеска «Отделение неотложной помощи Шейдисайд» выделялась ярким пятном. Парковка практически пустовала.