Молочные зубы - Зои Стейдж (2019)

– Давай поговорим позже, – сказал папа маме, когда Ханна изобразила рукой странствующий среди звезд «Энтерпрайз».

Мама кивнула. С ее лица не сходило выражение напряженной нервозности.

* * *

На папе были старые спортивные брюки и футболка, которые он называл пижамой, хотя Ханна знала, что он спит полностью раздетый.

Он взял книгу, открыл заложенную страницу, на которой они остановились, и сел рядом с дочерью на кровати. Девочка была настолько взвинчена, что схватила одеяло, накрылась и стала болтать ногами, будто плыла по-собачьи.

– Так, хорошо… «Мои глаза привыкли к темноте. На приклеенных к потолку стикерах мерцали созвездия. Я сосредоточилась на доносившихся до моего слуха звуках: внизу работал телевизор, в ванной чистила зубы старшая сестра. А потом услышала «дзинь-дзинь, дзинь-дзинь!». Впечатление было такое, будто Ночной Бормотунчик катился на скрипучем, несмазанном велосипеде и ручонкой, напоминавшей леденец на палочке, звонил в крохотный звонок. Я улыбнулась. Но потом послышался автомобильный гудок, и раздался грохот. Погодите, так не пойдет! Я взяла фонарик и свесилась с кровати, надеясь, что с моим Ночным Бормотунчиком все в порядке. Но оказалось, что он не один, с ним были и другие! Когда я впервые повстречала Ручку-Леденец, они, должно быть, спали. Теперь моему взору предстало сразу несколько: один, два, три, четыре, пять. И все совершенно разные! Я тут же успокоилась, будто Ночному Бормотунчику жить без компании под кроватью в лесу моих забытых безделушек было бы одиноко».

В этот момент в комнату вошла мама, наклонилась и поцеловала дочь в лоб.

– Спокойной ночи. Сладких тебе снов. – Мамин поцелуй Ханна стерла тыльной стороной ладони. – Прости, что так все получилось. Я не хотела терять самообладание. И не должна была тебя с такой силой хватать.

Эти слова она сказала Ханне, но потом повернулась к папе и коснулась его плеча кончиками пальцев.

– Мы еще немного почитаем, – произнес он.

Ура! Папа останется с ней! Мама послала ей воздушный поцелуй.

– Я тебя люблю.

После чего ее сдуло будто привидение.

Ханна шлепнула ладошкой по книге, чтобы папа читал дальше.

– Ладно, я знаю, как тебе нравится этот фрагмент… «Ручка-Леденец встал и отряхнул пыль со своих небесно-голубых вязаных шортиков. Похоже, другой Ночной Бормотунчик не справился с управлением кривобокого самолетика с одним-единственным крылом. Я распереживалась за своего друга с ручками-леденцами (на нем не было шлема), но он погнался за своим собратом из самолета (вместо рта у того был кубик для игры в «Монополию»), и вот они уже сцепились и стали друг друга мутузить, молотя ручками и ножками. Я обрадовалась, что они в порядке, и хотела было уже предложить им двигаться в разных секторах, чтобы всем хватало пространства, но в этот момент увидела, что в дальнем углу от меня что-то прячется, и чуть не закричала. Потом откинулась на подушку и сунула в рот простыню».

Ханна закусила край означенной постельной принадлежности и захихикала от предвкушения.

– Это нельзя жевать, – сказал папа, и девочка открыла рот, чтобы он мог вытащить простыню. – «Я сделала глубокий вдох и велела себе храбриться. Мне очень хотелось увидеть то создание с множеством ножек. Кем оно было, другом или врагом? Может, оно собралось напасть на других маленьких существ? Или подползти к моей кровати и наброситься на мою ножку? Я набралась смелости, перевернулась на живот и опять заглянула под кровать. Ручка-Леденец и Летчик-Двоечник, вероятно, помирились и поцеловались. Ночные Бормотунчики выстроились в круг и водили хоровод! Я даже увидела того, который меня напугал, – с множеством ножек, которые представляли собой самые обыкновенные карандаши, как новые, так и обломки, обрамлявшие его головку, будто лепестки цветка».