Раскаленный добела - Джилл Шелвис

— Меня ничто не достает, — наконец, сказала Линди, и мужчина глухо рассмеялся, отчего у нее свело живот.

На мгновение они замолчали — уютная тишина, которая, в свою очередь, заставила ее почувствовать себя неловко. Линди смотрела на светящийся холм, за которым виднелось пламя. Она все еще слышала его, чувствовала запах.

— Значит, ты действительно обычно устраиваешься там на ночлег, когда тушишь пожар?

— Да.

— И ты так делал… недавно?

— Выуживаешь, Линди? Для личной информации? Потому что это обоюдно.

Да. Да, это так.

— Я просто спрашиваю тебя о твоей работе. Ничего личного.

— О моей работе? — выражение лица Гриффина, скрытого в тени, не изменилось. — Прошло около года, но, по-видимому, ничего не изменилось. Как ты узнала сегодня, это грязно. Тяжелая работа, и большую часть времени, скучно, как в аду. Вы либо боретесь со временем и стихией, принимая приказы из штаб-квартиры, которая может быть далеко и не в курсе события, или ждете, когда грузовики пополнятся. Или, если повезет, спите без задних ног.

— Если тебе это не нравится, зачем ты это делаешь?

Он дернул головой в ее сторону, и в его глазах было чистое удивление.

— Мне действительно нравится. Я люблю это.

— Знаешь что? — сказала она со смехом. — Ты еще более сумасшедший, чем я.

— Смейся, если хочешь. Борьба с огнем — это то, что я делаю, это то, кто я есть.

— Тогда почему это не делает тебя счастливым?

— Раньше так и было. — Мужчина переключил передачу и резко повернул. — Раньше это была вся моя жизнь. Я переходил от огня к огню — Колорадо, Юта, Айдахо, Калифорния, Вайоминг… назови штат, и если там дикая местность, то я был бы и там.

— Было и прошло.

Гриффин крепче сжал руль своими длинными пальцами.

— Я же сказал тебе, что уже почти год не боролся с огнем.

— Почему же?

— Теперь этот вопрос определенно выходит из сфер, связанных с работой и переходит в личное.

Отлично. А она больше всего ценила уединение, не желая, чтобы в нее тыкали палкой. Но именно тогда она хотела чего-то избежать.

Гриффин остановился у подножия холма. Над ним поднималось свечение от огня.

— Справа поворот назад, в центр города. Слева — мексиканский пригород. Ты найдешь дом Тома там, через пять домов. Мы должны вернуть его джип.

Первые два "кассы" [3] были немногим больше однокомнатных хижин, хотя дворы были ухожены, и не задевали самолюбие собственников.

— Вон та в сумерках превращается в дикое место, — сказала она, указывая на третий дом, чуть побольше бунгало. — Владелец — женщина, которая родилась здесь. У нее семнадцать братьев и сестер, большинство из которых живут в пределах нескольких квадратных миль. Она вырастила их и каждый вечер берет с них деньги за выпивку, а потом выгоняет, когда они начинают драться. А этот дом, — она указала на четвертый, — принадлежит Тому. Его дочь Нина тоже живет там, и она управляет кантиной с заднего двора. Это популярное место для местных жителей. А вот и пятый. — Они въехали на стоянку. — Здесь ты и останешься на ночь.

Гриффин занял жилище в классическом испанском стиле, над которым, для критического взгляда Линди, можно было немного поработать. И все же уютная гостиница с низкими окнами, украшенными цветами, кремовыми стенами, построенными из натуральных материалов, включая множество мексиканских камней, покорила ее сердце. Она знала, что есть места, которые нужно подлатать, что нужно прибрать так же, как и вокруг гостиницы, но очарование старого мира притягивало ее, успокаивало, как и немногие другие места, и внутри она нашла свое личное убежище.

Гриффин припарковался рядом с двумя другими грузовиками и двумя автомобилями без опознавательных знаков. Пыль поднималась вверх, душила их. Он посмотрел на вывеску с надписью "Рио-Виста ИНН".

— Не совсем Хилтон, — заметил мужчина с улыбкой.