Защити свою любовь - Люси Скоур (2021)

– Если ты снова сломала мне лодыжку, я буду судиться с тобой, сука, – сказала она Венди. – Подумай, сможешь ли ты расплатиться с адвокатом иглами для подкожных инъекций. Да, Тони, уматывай как можно скорее, пока тебе не пришлось подписывать брачный контракт. Она была замужем уже пять раз.

Андреа, стоя на верхней ступеньке, притворилась, что грациозно падает в обморок.

Венди, полностью отказавшись от роли жертвы, повалила Мак на землю.

Она была травматологом. Поисковиком. Семейным врачом. Маккензи О’Нил не дралась с бывшими родственниками на тротуаре.

Она перевернулась, прижав сестру к ливневому стоку.

– Теперь послушай мня. С меня хватит. Если ты еще когда-нибудь приблизишься ко мне, если ты хотя бы подумаешь попросить у меня десять центов, тебе не понравится то, что ты получишь в ответ.

Волосатые руки сомкнулись вокруг нее. Идиот Тони оторвал ее от Венди и сковал большими мясистыми ладонями как раз в тот момент, когда к дому подъехала полицейская машина.

Глава 46

Она могла бы позвонить Линку из аэропорта, чтобы он отвез ее домой. Но ей была нестерпима мысль о том, что он увидит ее такой, побитой и в синяках. Злой. Усталой. Противной самой себе.

Вместо этого она позвонила Расселу, взяв с него обещание, что он не станет задавать ей вопросов.

Бросив на нее взгляд, Рассел достал из сумки пузырек экстрасильного тайленола.

– Вы никогда больше не должны возвращаться туда, – просто сказал он.

– Не вернусь, – согласилась Мак.

Пятнадцать часов назад Мак, полная надежд, летела в самолете, а теперь вернулась обратно, потеряв всякую надежду. Не осталось ничего, кроме боли.

Она оказалась идиоткой.

И трусихой.

Она не включила свет в доме, не желая тревожить Линка из-за того, что вернулась домой раньше.

Какого черта она будет рассказывать ему о том, что случилось? Не то чтобы она могла бы избегать его до тех пор, пока не побледнеют синяки, пока не заживет рана.

Но мысль о том, что он узнает, от чего она убежала и что с ней сделали, вызывала у нее тошноту.

Утомленная, она оставила чемодан у двери и плюхнулась на диван лицом вниз. В кармане джинсов завибрировал телефон.

Вынув его, она наконец проверила сообщения. Линк ответил на ее эсэмэс еще до полудня. Потом он послал ей фотографию Саншайн, которая выглядела счастливой с высунутым блестящим синим языком. Под снимком была подпись: «Я съела флакон с блестками, и теперь мои какашки сверкают!»

Линк: Как дела? Скучаешь? Хочешь, я прилечу?

Линк: Ты говорила со своими гостями о Дне благодарения? Я сказал об этом сестрам, и они разволновались, как чихуахуа, которую поманили сахаром.

Линк: Я беспокоюсь, Дрими. Тебе что-нибудь нужно?

Линк: Позвони мне.

А потом было самое последнее.

Линк: Какого черта, Маккензи? Где ты?

Она была не в силах это сделать. Она не могла взять телефон и позвонить ему или пройти через задний двор и постучать к нему в дверь. Она не могла втянуть его в свои семейные разборки. Он больше никогда не посмотрел бы на нее, как прежде.

С чувством боли и жалости к себе она отключила телефон и потащилась наверх, где упала на кровать и заснула беспокойным сном.

* * *

Она проснулась на рассвете. Тело по-прежнему болело. Но теперь ее грудь разъедала бессильная боль. Она без всякой нужды растревожила Линка. Это было нечестно, инфантильно.

Перевернувшись, она протянула руку к телефону.

Было еще больше дюжины сообщений от Линка.

Все еще не готовая к серьезному разговору, Мак смалодушничала, ограничилась эсэмэской.

Мак: Прости за полное молчание.

Я в безопасности, поговорим позже.

Через секунду после того, как она отправила сообщение, у нее в руке зазвонил телефон.

– Линк, – вздохнула Мак.

– Что, твою мать, происходит, Маккензи? – спросил он.