Защити свою любовь - Люси Скоур (2021)

– Строить предположения. Называть меня помешанной на самоконтроле и трусихой. – Линк выражался не так. Не в точности. Не такими словами. Но он подразумевал именно это.

– Он не имеет права судить меня, – пробормотала Мак и открыла холодильник.

На дверце стояла початая бутылка белого вина. Мак налила бокал почти до краев.

Она была взбудоражена. В ортопедическом сапоге она не могла бегать. Она не могла разминаться так, как привыкла. Вот в чем дело.

«Или, возможно, дело в том, что он сказал правду».

– Я сама решаю, с кем и когда я хочу переспать, – сказала она вслух.

Ей хотелось переспать с Линком. Ей хотелось уложить его на скамью для жима и оседлать, прижаться грудью к его груди, смешивая свой пот с его потом и тяжело дыша.

Но она подумала о своих призраках, о страхах. И передумала. Мак закрыла глаза. Она не передумала, она струсила.

Она снова бросила взгляд в окно. Линк все еще боксировал. Ожесточенно. Отчаянно.

«Это злость, достойная уважения».

Он не излил эту злость на нее. Он не поддался на провокацию и не вступил в схватку. И поэтому победил.

– Что со мной не так? – Опустив глаза, Мак поняла, что рядом нет лохматой палевой собаки, жаждущей услышать ее исповедь. Мак была одна. Как всегда.

Захватив вино в гостиную, она включила телевизор. Если она не может изгнать безумие из своей вселенной, может быть, она сумеет загнать его подальше, беспрерывно смотря телевизор.

Но все, что она видела, это боль в глазах Линка. То, как он ловил ее дыхание. Он был честным и настоящим. Мак же пряталась за своими оправданиями и стреляла наугад.

«Почему?»

Потому что проклятый шеф пожарных был прав. Она боялась. Дрожала от страха, не покидая своих воздушных замков.

Он заставил ее желать того, чего ей не полагалось желать. Он заставил ее чувствовать то, чего ей не полагалось чувствовать. Линкольн Рид был всего лишь обаятельным, стройным, сексапильным отклонением от ее плана. Она поступила правильно, положив конец отношениям до того, как они начались.

Но она сделала это неуклюже. Она зря сделала Линку больно. Хуже, она обвинила его в том, что он давит на нее.

Когда она превратилась в такую ужасную трусиху?

– Черт.

Она выключила телевизор, оставила вино на кофейном столике и, хромая, поднялась на второй этаж.

Она долго стояла под горячим душем, надеясь смыть ненависть к себе. Тот леденящий страх, собравшийся глубоко внутри. Закрыв глаза под струями воды, она позволила себе думать о руках Линка, скользящих по ее телу, о его губах. Непристойные слова, смешанные с потом.

Она хотела Линкольна Рида. И почему-то это пугало ее до смерти.

Осторожно опираясь на здоровую ногу, она протянула руку за шампунем и задумалась, почему она робеет, не желая пустить Линка в свою постель.

Ей нравились мимолетные романы, острые ощущения, которые они доставляют. Спокойствие от того, что точно знаешь, чего ожидать – или не ожидать. «Линк дал ясно понять, чего ожидать», – подумала она.

Он хотел слишком многого, слишком много просил у нее.

Но он был виновен лишь в том, что был честен с ней.

«Проклятье. Надо извиниться перед ним».

Было невыносимо ощущать себя взрослой. Мак не хотелось раскаиваться в своем праведном гневе, смотреть в лицо своему несовершенству, возлагать на себя ответственность за проблему.

Необходимость брать на себя ответственность вызывала отвращение. Мак почти прозрела, поняв, чем притягателен выбор ее матери. Никакой ответственности или сочувствия. Андреа – Аун-ДРЕ-а, никогда просто Андреа – О’Нил-Лейва-Манн или как там теперь ее фамилия, была одержима тем, чтобы заботиться только об одном человеке в этой жизни. Неважно, сколько мужей и приятелей у нее было, сколько детей она родила. Ничто не могло сравниться с желаниями и потребностями Андреа. Ничто не могло сравниться с удовлетворением ее пагубных привычек.