Новая Ты - Кэролайн Кепнес (2019)

– Майло не просто продюсер, он тот самый человек, благодаря которому фильм «Свежая кровь. Коннектикут» собрал столько наград. Он суперпрофессионал.

– Женщины любят преувеличивать, – с деланой скромностью отмахивается этот урод и поворачивается ко мне. – Лучше расскажи о себе.

Лав не дает мне даже слова сказать.

– Джо, Майло – еще и талантливейший писатель. Он только что вернулся с фестиваля в Мартас-Винъярд, где представлял свой фильм, так?

– Да, только фестиваль был в Нантакете. И, думаю, тут не обошлось без протекции дяди Барри. К тому же это не полный метр, а короткометражка.

– Я ничего не делал – только смотрел. Клянусь, офицер, – отшучивается Барри Штейн.

Все смеются, хотя ни капли не смешно. Майло рассказывает про свой идиотский, никому не интересный фильм, и Лав смотрит на него, а не на меня. Я выскальзываю из-за стола и отправляюсь в туалет гуглить этого выскочку. Оказывается, Барри Штейн не дядя ему, а крестный отец, и в «Инстаграме» у Майло полно свежих фоточек в обнимку с Беном Стиллером, и его дурацкая короткометражка основана на реальной трагедии: старший брат хладнокровно убил их отца, владельца крупного хедж-фонда Чарльза Бенсона, в семейном доме в Дариене, Коннектикут.

Чертовы республиканцы! Рвут друг другу глотки, а наследство достается либеральному бездельнику, который раструбил на всю Америку о семейной грызне сначала в книжке с картинками, потом в статье для «Вэнити фэр», и наконец в телешоу.

Возвращаюсь к столу. Барри Штейн отбивается от Майло и Форти, осаждающих его с двух сторон. Первому он говорит, что его идеи имеют огромный потенциал, а второго хлопает по плечу и советует еще поработать. А по мне, всё это глупости – ведь оценить можно только конечный результат, которого пока-то и нет. Майло заказывает смузи из асаи, а Форти – повторить текилу.

Рей поднимает бокал.

– За семью, за успех, за кураж, за форсаж!

Рей и Дотти – наглядное доказательство того, что счастье можно купить.

– Опять ты про «Форсаж», – ворчит Форти.

Лав смеется:

– Джо, папа без ума от этой саги.

– Это нормально!.. Если, конечно, он признает, что пятая часть – лучшая; ведь в ней утверждаются семейные ценности и обличается наша коррумпированная судебная система, которая никуда не годится, хоть и поощряет национальные американские традиции, вроде семейных воскресных обедов и соблюдения законов.

Я сегодня в ударе.

– В точку, Профессор! – кричит Рей.

Лав ворчит: она предпочитает небольшие фильмы. Форти уже порядком набрался и цитирует «Большое разочарование», как будто знание классики сможет убедить Барри Штейна в наличии собственных «перспективных идей». Рею неприятно смотреть, как его сын заискивает. И как Барри делает Майло знак, чтобы тот пересел к нему, подальше от пьяного, приставучего Форти. Готов спорить, в такие моменты Рей жалеет, что они с Дотти вообще завели детей.

Терпеть не могу эту изнанку семейной жизни, мелкие дрязги и склоки. Поэтому, когда Дотти дергает меня за рукав, я отворачиваюсь от неприятной сцены с облегчением.

– Ты правда прочитал всего Джонатана Франзена? Это поразительно! Мне очень понравились его «Поправки», но осилить их я так и не смогла. Мы все в нашем киноклубе дико обрадовались, когда вышел фильм.

– В киноклубе?

– Да, сначала это был книжный клуб, а потом нам попался роман… Что-то про Гаити, не помню… Длинный и печальный. И Гаити – это такая глушь… В общем, мы сдались и стали смотреть фильмы. Может быть, если появится человек, который станет нам советовать…

– Начините с чего-то более жизненного – со «Случая Портного», например, – говорю я и с ужасом ловлю себя на мысли, что все еще думаю об Эми, иначе почему бы мне пришла на ум эта чертова книга.

– Эй, Профессор! – наклоняется ко мне Форти.