- Там – и снова палец указал вниз – На земле. Он тот, кто обеспечит нас защитой при спуске. Тот, кто поможет на первых порах. Тот, кто встретит и обогреет. Ведь там всегда царит мороз.

- Все интересней и интересней. Ладно… что с моим крестом не так? Что может скрываться в нем? На ум приходит только одно.

- Озвучь?

- Управление – пожал я плечами – Что еще может быть ценным в этом куске камня? Ну или люк. Выход, что позволит мне выбраться на поверхность креста. И если два наша креста сцеплены – смогу перебраться на ваш крест и поискать люк там.

Долгое молчание. Дробное кивание. Спешно закуриваемая новая сигарета. Взгляд сквозь дым.

- Я не ошибся в тебе, мальчик с дурнопахнущим прозвищем. Ты сходу угодил сразу по двум важнейшим точкам. Я впервые открыл все карты. Вернее приоткрыл. Я устал таить козыря, устал говорить смутными намеками и сыпать неопределенными обещаниями. Я дал прямые подсказки. И ты удивительно быстро разобрался. Все верно. Это лишь теория и отчаянная надежда. Но есть шанс, что в старых крестах остались органы управления. Резервные. Это логично – в самом начале тюремщики не могли знать, выгорит ли их затея с подневольными работниками. Еще их поджимало время. Переоборудование и кастрация крестов проводилась спешно. Об этом говорят редкие артефакты, порой находимые в древних крестах. В одном из них, том, что разбился не меньше семи лет назад, в кокпите осталась приборная доска с мертвыми циферблатами и повисшими стрелками. В другом торчали из стены какие-то трубки. В другом в полу остались крепления для кресел. В еще одном торчал из пола ни к чему не подключенный штурвал. Штурвал! С крестов сдирали все в спешке. Едва закончив – пихали туда узника и отправляли на орбиту вокруг Столпа. Дергай, дергай за рычаги! Дергай! Система разрабатывалась на ходу. Ошибки и накладки при этом неизбежны. В каждом старом кресте, переделанном из воздушного судна в летающую банку, могут оставаться органы управления. Хоть какие-то!

- Где? – развел я руками – Где? Мой кокпит девственно пуст! Лишь стекла позволяющие мне видеть окружающий белый мир. В нем нет ничего!

- Я знаю – кивнул Арни – Тот, чей клеенчатый плащ ты носишь, сказал мне то же самое. Но это неважно. Само собой из кабин оборудование выдирали в первую очередь. Искать надо в другом месте.

- Где? Я отдраил большую часть креста. Проверил почти каждый кирпичный шов. И нашел лишь выбитые зубы и старые иглы от шприца. Ну еще горсть пуговиц.

- Я покажу. Жди, Гниловоз. Жди. И увидишь.

- Мне торопиться некуда – сказал я в спину удаляющегося Красного Арни.

Едва он свернул и пропал из вида, задумчиво взлохматил волосы, уронив фуражку. Вот это крутой поворот. Такого не ожидал. Вся моя спокойная рутина разом рухнула. Столько новостей всего за час. Как мне сейчас поступить? А что тут думать? Я не желаю провести в камере остаток молодости.

И что хочет показать Арни?

Как оказалось – довольно красивый рисунок креста. Он прижал его к стеклу на уровне моих глаз. Снизу же пришлепнул схему. Пришлепнул пару кусочков пластыря. И встал сбоку, чтобы видеть меня. Я впился глазами в рисунок. Старый тюремный крест. Изображенный во всех деталях.

- Такой как у тебя – тихо пояснил Арни, не мешая мне изучать изображение – Копия твоего. Видишь? Или нет?

- Вижу – кивнул я, прижимая палец к месту, которого у других крестов, тех, что пролетали мимо кокпита, не видел.

Горб. Вздутие на спине креста. Что-то вроде небольшой рубки подводной лодки. Совсем невысокой. Со сглаженными очертаниями. Метра два в высоту? Полтора? Просто продолговатый горб.

- Резервная кабина? – предположил я, опуская взгляд ниже.