Драма в Гриффин-холле, или Отравленный уикенд - Шарлотта Брандиш (2020)

– Мистер Оливер, сэр, мистер Киркби! Себастьян Крэббс нашёлся! Его заперли в подвале, представляете? И он просидел там всю ночь и только когда проснулся, то понял, что кто-то открыл дверь! Вы наверняка захотите с ним побеседовать, правда?

Полицейские переглянулись.

– Наверняка захотим, мисс Адамсон, – раздумчиво протянул инспектор и жестом указал девушке на кресло. – А пока скажите-ка мне вот что: почему прошлую ночь вы с братом решили провести на чердаке Гриффин-холла? У вас были какие-то основания предполагать, что может произойти убийство?

Тон инспектора был весьма серьёзен, и Оливия в замешательстве посмотрела на Киркби. Сержант уткнулся в блокнот и сделал вид, что не замечает её взгляда.

– Нет, инспектор. С чего бы нам это предполагать?! – девушка расправила рукав блузы и принялась застёгивать мелкие пуговки на манжете. – Просто мы с Филиппом решили приступить к поискам дедушкиных алмазов, только и всего. Мы хотим покинуть Гриффин-холл, когда закончится расследование, вот и отправились на чердак, чтобы в тишине и без помех решить эту головоломку.

– И как, получилось? – искренне поинтересовался инспектор.

Вместо ответа Оливия с разочарованной гримаской на лице пожала плечами.

– Скажите, а я смогу навестить кузину Грейс в тюрьме?

– Ну, во-первых, миссис Хоггарт ещё не в тюрьме. Расследование не завершено, приговор ещё никто не выносил. А во-вторых, почему вы так уверены, что она захочет вас видеть? По опыту могу сказать, мисс Адамсон, что убийц, особенно женщин, частенько терзает стыд после того, как они осознают, что натворили. И видеть близких родственников им тяжело, это напоминает о содеянном и вызывает душевную боль.

– Вы абсолютно уверены, что убийства совершила Грейс, – утвердительно произнесла Оливия и покачала головой. – А я, признаюсь, начинаю в этом сомневаться.

– Почему же? – удивился инспектор Оливер. – Изложите, пожалуйста, свои соображения, мисс Адамсон. Это может очень помочь следствию.

– Мой брат, Филипп, уверен, что Грейс не способна на такое, – твёрдо сказала Оливия. – И я, подумав хорошенько, согласилась с ним.

– Что же вынудило вас поменять точку зрения?

– Малышка Полли. Понимаете, инспектор, Грейс выросла без отца и без матери, хотя она из тех женщин, кто нуждается в заботе близких людей. Поэтому она никогда бы не совершила что-то такое, что могло бы разлучить её с дочерью. Кроме неё, у Грейс никого больше нет. Она не допустила бы, чтобы девочка выросла без матери, как это произошло с самой Грейс.

Пока Оливия говорила – убедительно, со всем жаром, на который была способна под недружелюбным взглядом инспектора, – смутная мысль забрезжила в её голове. Нечто еле уловимое, связанное то ли с трагедией в мастерской, то ли с обрывками фраз, услышанных недавно – но от кого и в какой ситуации? Девушка уже поняла, что полицейские не верят ей – даже Киркби! – и считают её слова беспомощной родственной защитой.

Инспектор не слишком вежливо прервал свидетельницу:

– Мисс Адамсон, ваши чувства вполне понятны. Убийца в такой семье, как ваша – это неприятнейший скандал, который не скоро забудется в таком местечке, как Грейт-Бьюли. Но есть улики, неопровержимо доказывающие вину миссис Хоггарт. И мой вам совет: не спешите поддаваться эмоциям. Вы не представляете, на что способны матери, любящие своих детей и желающие их защитить. Я бы мог вам рассказать пару случаев, от которых, боюсь, вы потеряли бы веру в человечество.

– Не сомневаюсь, инспектор, что вам известно не о паре таких случаев, а о гораздо большем их количестве, – суховато произнесла Оливия. – Но неужели же вы не допускаете мысль, что убийца мог проникнуть в сад извне? Он ведь может оказаться совершенно посторонним человеком. Майкл Хоггарт не производил положительного впечатления. Уверена, что зуб на него имели многие.