Драма в Гриффин-холле, или Отравленный уикенд - Шарлотта Брандиш (2020)

– А что говорит второй? Ну тот, что похож на сову?

– О, Киркби при нём и рта не раскрывает! Только отворачивается и принимает важный вид. Но я его разговорю.

В тоне Оливии звучала уверенность, которой, на самом-то деле, она не испытывала. Однако Филипп не обратил на её слова ни малейшего внимания, ведь как раз в этот момент его усилия, по-видимому, увенчались успехом – вскочив на ноги, он ошарашенно застыл перед дверью, а затем снова опустился перед ней на колени и осторожно надавил на ручку.

– Заперто! – восторженно поделился он с Оливией, глядя на неё снизу вверх сияющими глазами. – Попробуй сама, давай!

Филипп встал, отряхнул брюки и практически заставил сестру повернуть ручку двери.

– Да в чём дело-то? – с досадой спросила Оливия, когда дверь не открылась. – Ты уверен, что именно сейчас подходящее время для подобных игр?

– О, это вовсе не игра, – протянул Филипп. – Ты даже не представляешь, насколько это серьёзно. Видишь ли, исходя из той информации, что ты получила от Киркби, Грейс обвиняют в умышленном убийстве мужа на основании двух фактов. Первый факт: Грейс замыслила убить Майкла ещё накануне вечером. Для этого она выкрала дедушкин револьвер и спрятала его в укромном месте, – Филипп загнул один палец. – Второй факт: украденный револьвер, из которого и был застрелен Майкл, обнаружили в комнате Грейс, – и он загнул второй палец, а после многозначительно постучал костяшками по дверному замку, при этом испытующе поглядывая на Оливию.

Та, нахмурившись, смотрела на него, не в силах понять, чего он от неё добивается. Наконец Филипп, не отличавшийся большим терпением, вспылил:

– Да что тут непонятного-то? Дверь комнаты Грейс была заперта изнутри. Поэтому полицейские не подвергают сомнению тот факт, что она, после того, как застрелила Майкла, вернулась в свою комнату, заперлась и уснула. Но я только что доказал, как при помощи прочной лески и толики усилий можно запереть дверь ключом снаружи так, что выглядеть это будет, словно её заперли изнутри. Теперь понимаешь? Вообще, это старый трюк, я такое проделывал в школе и не раз. Очень удобно, если нужно выиграть время, ведь тем, кто снаружи, ничего не остаётся, кроме как взламывать дверь.

– То есть ты только что запер собственную комнату? – осведомилась Оливия.

Филипп отмахнулся, продолжая развивать свою мысль:

– И вот теперь, когда я доказал, что любой из живущих в Гриффин-холле мог застрелить Майкла, а потом подбросить револьвер в комнату Грейс и запереть дверь так, чтобы всё выглядело, будто она сама заперлась, ты мне веришь? Веришь, что Грейс не совершала преступления?

Он умоляюще смотрел на сестру, и Оливии так сильно хотелось с ним согласиться, что она чуть было не кивнула. Однако слова инспектора о матерях, которые идут на всё, чтобы защитить интересы своего ребёнка, не шли у неё из головы.

– Послушай, Филипп, ну нельзя же в качестве доказательства использовать детские трюки с леской. Кстати, а куда её девать потом? Что, она так и будет торчать из замочной скважины?

Он хитро заулыбался и достал из кармана коробок со спичками. Вынув из картонки одну, он зажёг её и поднёс к кончику лески, свисавшему почти до самого пола. Прозрачная шелковая нить быстро загорелась, и крошечный огонёк стремительно подобрался к замочной скважине, чтобы исчезнуть в её недрах. Ноздри Оливии уловили лёгкий запах жжёных перьев, будто она находилась на кухне, где к обеду готовили курицу, и она с испугом проговорила:

– А ты так весь дом не спалишь? И всё равно, Филипп, ты уж меня прости, но это ничего не доказывает. То, что такой фокус возможен, не опровергает того, что Грейс убила Майкла. Тебе просто очень хочется, чтобы она оказалась невиновной.

Ликование Филиппа испарилось. Он устало привалился к стене и, вынув из кармана платок, принялся обтирать лицо и шею. Плечи его ссутулились, уголки рта горестно опустились.