– Меня это не удивляет, инспектор.

– Вы позволяете себе весьма безрассудные заявления, мистер Крэббс, – покачал головой детектив. – Я бы посоветовал вам быть осторожнее.

– Боюсь, что в чём в чём, а в осторожности меня обвинить сложно, – сухо ответил Себастьян и добавил фразу, смысл которой остался для инспектора неясным: – Что бы ни утверждал по этому поводу мой отец.

Глава четвёртая, в которой на имя Майкла Хоггарта приходит письмо

На следующее утро близнецы опоздали к завтраку. Накануне они почти до самого рассвета сидели на чердаке и пытались вывести своё расследование из тупика. На этот раз обошлось без размолвок, но и результата близнецы не достигли. Филипп после отповеди инспектора совершенно потерял веру в то, что им удастся отыскать истинного преступника, и даже проделанный накануне фокус с дверным замком потерял в его глазах статус неопровержимого доказательства невиновности кузины Грейс. Оливия же, наоборот, ощутила в себе бездну сил и, несмотря на кратковременный сон, была полна бодрости.

Войдя в столовую, близнецы застали там бурную дискуссию. Тётушка Розмари, по обыкновению, была взбудоражена больше остальных:

– Это похоже на то, что случилось со свояченицей викария! – круглые голубые глазки пожилой дамы блестели от возбуждения. – Когда её муж покинул этот мир из-за апоплексического удара, то буквально спустя несколько дней ему пришло письмо. И вы никогда не догадаетесь, от кого оно было!

– Скорее всего, от некой дамы, которая до тех пор оставалась неизвестной, – предположил Филипп, который явно был не в духе.

– Откуда… – тётушка Розмари была похожа на раздосадованного ребёнка, чей сюрприз был испорчен. – Так и есть. Письмо было от его любовницы, которая, как выяснилось, встречалась с усопшим каждую вторую среду месяца, и свояченице викария пришлось приложить немало усилий, чтобы заставить молчать местных сплетниц, хотя, конечно, было уже слишком поздно, потому что… – тут она смешалась, понимая, что сболтнула лишнего.

Матиас Крэббс с неудовольствием взглянул на сестру и счёл необходимым прекратить этот недостойный разговор.

– Довольно, Розмари. Не будем уподобляться деревенским кумушкам. Нужно решить, что делать с этим письмом. Я не думаю, что мы можем себе позволить вскрыть его. Единственным верным решением мне представляется отдать его инспектору.

– А я убеждена, Матиас, что мы сначала должны прочесть его сами, – упрямо возразила тётушка Розмари, и от любопытства её увядшие щёки слегка порозовели.

Близнецы всё ещё не понимали, о чём идёт речь, и Себастьян пояснил в ответ на их недоуменные взгляды:

– С утренней почтой пришло письмо для Майкла Хоггарта.

– Как неожиданно, – протянула Оливия, переглянувшись с братом.

– Ну, довольно, – повторил Матиас Крэббс. – Мне надоело обсуждение этого события. Нам всем давно пора вернуться к нормальному распорядку. Хватает и того, что по дому вечно шныряют полицейские, отвлекая всех от дел и заставляя прислугу нервничать. Миссис Гилмор намекнула о своём уходе, если это всё как можно быстрее не прекратится, и что я буду делать в этом случае, просто ума не приложу. Отыскать в наше время хорошую кухарку практически невозможно.

Вивиан не участвовала в общей беседе. Этим утром она была особенно хороша, и её неуместная, чересчур искусная, на взгляд Оливии, причёска и явственные следы румян на щеках резко контрастировали с утомлённым видом остальных. Девушка мелкими глоточками отпивала горячий кофе, который принесли в серебряном кофейнике специально для неё, и пробегала глазами только что полученное письмо. Ни воркотня Матиаса Крэббса, ни причитания тётушки Розмари не могли отвлечь её от этого занятия.

– А можно мне взглянуть на письмо для Майкла, дедушка?

Оливия не ожидала отказа и тем более не предполагала, что её кроткая просьба вызовет бурю возмущения