Картина маслом - Андрей Ильин (2018)

Раз… Два… Три… Черт их раздери. Сколько их там? Пять… Шесть… Восемь… Итого четырнадцать! Если без гражданского. Однако мы так не договаривались… Глянуть на партизан… Никаких эмоций! Ну, четырнадцать так четырнадцать…

Лошади вступили в реку. Четыре бойца из арьергарда за ними. Разошлись в стороны. Опытные, толпой не идут, чтобы под одну очередь не угодить.

Середина реки.

Рано, рано! Шарахнутся лошадки, подадутся назад или потоком их снесет — лови потом. Придется часть арьергарда запустить на берег. Что плохо, очень плохо. Там в воде им не залечь, там они как ладошке.

Партизаны смотрят вопросительно. Не понимают — чего тянуть?

Мотнуть головой.

Лошади выбрели на мелководье. Теперь пора! Взять на прицел бойца из прикрытия. Вот она, его башка, в прицеле. Шарит глазами вокруг. Хочется надеяться, что никто не запоздает. Иначе противник отреагирует, заляжет. Выуживай его потом из-за валунов. Задержать дыхание, плавно вжать спусковой крючок в скобу.

Выстрел!

И почти тут же еще три. Практически, слившихся в один. Еще один выстрел — в запасе, на случай чьего-нибудь промаха. Но он не понадобился.

Бойцы из прикрытия ткнулись головами в камни. Все четверо. Разом. Ай да молодцы! Но не медлить. Быстро переместить винтовку. Партизаны, хочется надеяться, разобрали цели. По принципу кто против кого находится: правый — правого, левый — левого.

Выстрел!

Боевик крутнулся, упал. Автомат рядом. Еще три выстрела. Как очередью. Еще три трупа… Нет, один шевелится. Подтянул к себе автомат. Ну да, ему прятаться негде и сейчас…

Но вдруг из леса, с другой стороны, застучал пулемет. Ах ты, мама моя! Значит, в тылу они еще одного бойца в прикрытие посадили и велели не высовываться.

Строчка пуль прошла по воде, по берегу, нащупывая врага. Длинная очередь стучала по камням, по деревьям, по кустам. Не прицельно, но близко. Общее направление пулеметчик просчитал точно!

Вскрикнул, вскинулся кто-то из партизан. Упал лицом в траву. Другие на него даже не взглянули, вот что значит опыт! Настоящей войны, без дураков! Ничто их от боя отвлечь не может. Спокойно берут на прицел заметавшихся боевиков на той стороне.

Выстрел! Еще один выстрел. На пулеметную очередь — ноль внимания. На смерть свою — ноль внимания! Сосредоточены на целях!

Еще парный выстрел! И — два трупа. Не осталось с той стороны врагов, кроме пулеметчика.

А лошади, где лошади?! Они на берегу. Погонщики тащат их к лесу.

Партизаны откатились, смотрят. Показывают пальцем в сторону пулеметчика. Тот затих, выжидает. Предлагают в четыре ствола, чтобы нащупать…

— Нет, — мотнуть головой. — Нет! Лошади! Вначале лошади!

Поняли, хотя недовольны. Оставлять в тылу работающий «ручник» — плохое решение. Он теперь молчит, а как выстрелишь, обнаружишь себя — нашпигует свинцом, как куропатку дробью. Нельзя так воевать! Но… нужно подчиняться. Командир сказал подчиняться вот этому беспрекословно, чтобы он ни приказал.

Перекинули винтовки. Прицелились. Погонщики тащат шарахающихся от выстрелов лошадей за узду, прикрываются ими. Как их взять на прицел?

Два выстрела подряд!

Один схватился за ногу, захромал, но идет.

Поправка. Ждать, когда высунется. Выстрел! Рухнул на землю.

Заработал пулемет, как швейная машинка, — ровно, без перебоев! Защелкали, запрыгали пули совсем рядом. Нащупал, гад!

Партизаны смотрят вопросительно.

— Нет лошади! Всё равно — лошади!

Дымовая шашка, чтобы прикрыться. Нет, не успеть. Пока ее достанешь, пока дым наберет силу… Тем более ветер…

Взять на прицел второго погонщика… Трудно. И он уже далеко. Ткнуть в него пальцем. Ну, давайте, давайте ребята! Ну, вы же можете! Откатиться, чтобы уйти из-под пуль.

Три выстрела! Попали с такого расстояния! Ай, молодцы партизаны! Но раскрылись, высунулись, демаскировали себя. Плохо оставлять в тылу ручник. Неправильно!