Картина маслом - Андрей Ильин (2018)

У каждого подразделения свои подходы, своя боевая задача, свой сектор. У каждого бойца свой маневр и свое понимание. А как всё будет выглядеть в целом, то не их ума дело, про то только в штабе знают.

— Так будет штурм или нет? — гадают в штабе. — А то личный состав разлагается, щечки по восемь часов на перинах давит. Жирком покрылись.

А кто его знает? И в штабе не знают, но догадываются. Не в первый же раз! Будет штурм, будет — не сегодня, так завтра. Или послезавтра. Некуда власти деваться — нужно силу применять.

— Подтяните бойцов, нефиг им на массу давить. Тревогу сыграйте, ученья проведите, оружие проверьте, по уставу погоняйте, политбеседу проведите, наконец. Что мне вас — учить? Боец должен быть при деле и постоянно в тонусе. А то разленятся так, что ж… от сиденья не оторвать. Готовьтесь! В любую минуту!..

* * *

И террористы что-то неладное чуют. Что именно, пока не ясно, но тревога буквально висит в воздухе. Нервными стали, суетливыми. Командиры ночами караулы проверять начали. И даже на крышу не ленятся подниматься.

— Ты чего спишь?!

— Я не сплю, присел просто! Ничего же не происходит! Если что, я услышу.

Услышит он… Как будто свою пульку в башке услышать можно!

Осман по залам прохаживается, огневые точки проверяет.

— Вон туда человечка добавь, чтобы двери под прицелом держать. И — туда… А здесь — растяжку поставь… — Нервничает, хотя вида не подает.

И вроде пока не из-за чего — ходят к нему парламентеры, уговаривают, торгуются, деньги предлагают, а всё-таки тревожно.

Так бывает: вроде всё спокойно, но с двух сторон ожидание и напряжение нарастают, и вдруг ни с того ни с сего, просто из-за какой-то случайности, из-за пустяка, ерунды, происходит непоправимое… И все планы к черту!

— А что они предлагают, Осман?

— Много чего. Только я им не верю. Они сегодня наобещают, а завтра… Нет веры неверным!

— Скажи, чтобы все готовы были! А то расслабились, болтаются, жрут, спят! Чую я, что уже скоро, со дня на день что-то произойдет…

* * *

И, точно, произошло. Случилось! И всё вдруг и сразу развязалось само собой. Правда, неожиданно…

Президент Соединенных Штатов Америки вышел на прямой разговор с террористами, пообещав им политическое убежище в своей стране и гарантии свободы, если они отпустят заложников и сохранят в неприкосновенности картины. Но намекнул, что если его предложение не будет принято, то родственники и земляки бандитов и вся их диаспора, живущая по всему миру, может сильно пострадать. Что все лишатся социальных пособий, а многие вида на жительство. А кое-кто, за кем водились прощенные грешки и свободы.

И Президента услышали. Это был их Президент, глава страны, которая имела флот и бомбы и завоевала уже не одно чужое государство, повесив ее диктаторов и сменив режимы.

Эти ребята были такие же бандиты, но гораздо большего, планетарного масштаба. Они не церемонились в выборе средств и не оглядывались на закон, потому что были сильными и умели побеждать. А победителей не судят. Некому их судить. Они были бандитами и разговаривали с террористами на понятном им языке.

И весь мир и Европейский союз поддержали Большого Президента, обещая ему выдать списки эмигрантов и выслать их взашей в двадцать четыре часа на историческую родину.

И даже наш Президент, воодушевленный мировой поддержкой, в приватной беседе с руководителями южных регионов пообещал найти и прикончить всех родственников террористов, перерезать их скотину и разрушить бульдозерами дома, если они только посмеют!.. Это был еще тот шантаж! И рычаг давления!

Представители диаспоры со всего мира вышли на Османа. И стали просить его и убеждать. Имамы, муфтии, ишаны и другие религиозные деятели Востока попросили Османа проявить милосердие.

И пойти против всех ему было трудно. Просто невозможно!

И Осман сдался. Осман вышел на переговоры…

* * *

Во дворце что-то изменилось.