Вдребезги - Юлия Резник (2020)

Оставляя за спиной родню, идем вслед за матерью к лифтам. Проходим по длинному воздушному переходу, соединяющему два корпуса. Мама что-то рассказывает в попытке нас подбодрить, объясняет… А мы только киваем и… бросаем друг на друга долгие-долгие взгляды.

Палата, в которую нас помещают, и впрямь довольно милая. Но я сейчас согласился бы на что угодно, лишь бы только остаться с Олесей наедине. Забыться в ее объятиях.

— Мне нужно в душ…

— Я не уверен, что стоит.

— Я спрашивала. Мне разрешили. Главное, быстро, и чтобы вода не была горячей.

Такой обыденный разговор, в то время как на языке вертится совсем другое… Ну, и ладно. Нужно же с чего-то начинать.

— Тогда я пойду с тобой. На всякий случай…

Олеся кивает. Помогаю ей раздеться, включаю душ. Даже в такой ситуации, при виде ее, обнаженной, член в штанах вытягивается и твердеет. Наверное, мне стоит привыкнуть к такой реакции. Сажусь на крышку унитаза, с жадностью ощупываю взглядом ее женственную фигуру. Представляю, как изменит ее тело беременность… И понимаю, что это только еще больше меня заводит. Когда Олеся выходит из душа, я раскрываю перед ней полотенце и старательно отвожу взгляд. Изнывая от мучительно-острого желания, которое не получается обуздать.

Мое внимание привлекает огромная гематома на бедре Олеси. Едва касаюсь ее кончиками пальцев. В горле пересыхает, но я все равно командую:

— Никогда… Никогда, слышишь? Никогда не смей делать ничего подобного впредь. Пообещай мне.

Оттесненная мной к стене Олеся удивленно вскидывает брови. Руки, не поддаваясь контролю, скользят выше, по ее теплой и еще влажной коже.

— Пообещай мне! — пробираюсь под полотенце, укладываю руку ей на живот. Даю себе зарок, что не стану думать об осложнениях. В этот раз я буду лично все держать под контролем, а значит, ничего плохого не произойдет. Иначе и быть не может.

— Не могу. Потому что в таком случае я тебя обману, а я больше не хочу лжи между нами. — Мне на щеку ложится ее ладонь. — Я не смогу стоять и ничего не делать, видя, что тебе угрожает опасность.

Я могу ей объяснить, что такие мальчики, как я, могут постоять за себя и сами. Но в данный момент меня интересует совсем другой вопрос.

— Почему? — сиплю я, чувствуя себя если еще не в раю, то где-то очень и очень близко. — Почему, Олеся?

— Потому что я люблю тебя.

Аминь. В моих ушах звучит хор ангелов… А колени немного подкашиваются. Касаюсь её лба своим. Почти соединяя наши губы.

— И ты только сейчас говоришь мне об этом? Только сейчас говоришь…

— Ты тоже не очень-то многословен, — шепчет Олеся мне в губы. И я удивленно замираю… Неужели она права?

— Немногословен? Да я… я жить… я без тебя… — меня накрывает волной огромной силы. Горло сжимает спазм. Я должен собраться, должен это сказать. Сказать… и не сдохнуть. Судорожно хватаю воздух и, отстранившись, ловлю на себе все понимающий взгляд.

— Тяжело тебе, правда? Может, тогда просто покажешь?

— Что именно?

— Как ты меня любишь…

Олеся отбрасывает полотенце в сторону и голой возвращается в палату. Как под гипнозом, иду за ней.

— Нам, наверное, нельзя.