Неземная - Синтия Хэнд (2020)

– Ну раз ты так хочешь, – говорит она.

А затем поворачивается и быстро уходит к дому. Хлопает дверь. Раздается голос Джеффри на кухне, и она что-то тихо и терпеливо отвечает ему. Я протираю горящие глаза. Мне хочется убежать, вот только некуда. Поэтому я стою, чувствуя, как ноют шея, плечи и лодыжка, и жалею себя, пока на улице окончательно не темнеет. И теперь остается лишь хромать домой.

11

Айдахо-Фолс

В субботу утром Анджела появляется на пороге на целый час раньше, и как только я вижу ее на крыльце, то сразу понимаю, что идея с девичником не самая удачная. Подруга выглядит, как ребенок рождественским утром. Она явно взволнована от предстоящей встречи с моей мамой.

– Ты обещала вести себя спокойно, – говорю я, прежде чем впустить ее. – Вспомни, о чем мы говорили. Все как обычно. Никаких разговоров об ангелах.

– Хорошо.

– Я серьезно. Никаких вопросов, связанных с ангелами.

– Ты мне уже сто раз это говорила.

– Спроси ее о Перл-Харбор или еще о чем-то таком. Ей это понравится.

Она закатывает глаза.

Подруга, кажется, не понимает, что наша дружба во многом зависит от того, насколько невежественной она покажется маме. Если бы мама узнала, что мы с Анджелой каждый день после школы обсуждали не проект, а исследования, вопросы и дурацкие теории об ангелах, то мне, наверное, никогда бы не разрешили ходить в «Розовую подвязку».

– Может, будет лучше, если ты и вовсе станешь молчать, – говорю я.

Она кладет руку на бедро и выразительно смотрит на меня.

– Ладно, ладно. Иди за мной.

На кухне мама ставит на стол огромную тарелку с блинами. И улыбается нам.

– Привет, Анджела.

– Здравствуйте, миссис Гарднер, – говорит Анджела почтительным тоном.

– Зови меня Мегги. Приятно наконец встретиться с тобой лично.

– Клара так много о вас рассказывала, что кажется, я уже хорошо вас знаю.

– Надеюсь, только хорошее.

Я смотрю на маму. Мы едва обменялись парой фраз после неудачного урока полетов. Она улыбается своей фирменной улыбкой, не показывая зубов.

– Ну, а мне Клара не так много о тебе рассказывала, – говорит она.

– Да там и рассказывать-то особо нечего, – отвечает Анджела.

– Ох, сколько блинчиков, – восхищаюсь я. – Держу пари, Анджела умирает с голоду.

Мама поворачивается, чтобы достать тарелку из кухонного шкафчика, а я бросаю на подругу предупреждающий взгляд.

– Что? – шепчет она.

Мама совершенно очаровала Анджелу. Подруга не сводит с нее взгляда весь завтрак. И все бы хорошо – странно, но хорошо – если бы после двух съеденных кусочков блинчика она не выпалила бы:

– А как высоко могут летать обладатели ангельской крови? Как думаете, мы можем улететь в космос?

Мама смеется, а потом объясняет, что, как бы круто это ни звучало, нам все же нужен кислород для дыхания.

– Никаких полетов на Луну в стиле Супермена, – говорит она.

Они улыбаются друг другу, и это еще больше раздражает меня. Если бы я задала подобный вопрос, мама бы сказала, что не знает ответа, или сменила бы тему. И я прекрасно понимаю, что она делает. Она пытается понять Анджелу. Хочет узнать, что той известно. Вот только мне этого совершенно не хочется.

Но Анджелу уже не остановить.

– А свечение?

– Что за свечение? – интересуется мама.

– Ну, когда ангелы начинают озарять все вокруг небесным светом. Что это означает?

– Мы называем это венцом.

– И в чем же его значение? – спрашивает Анджела.

Мама ставит стакан с молоком на стол и ведет себя так, будто это серьезный вопрос, требующий глубокомысленных размышлений.

– От него много пользы, – наконец выдает она.