Каждый вдох - Николас Спаркс (2019)

Хоуп пошла на кухню и открыла холодильник. Вынув бутылку вина, она наполнила два бокала и вернулась в гостиную. В камине уже горел огонь, Тру сидел на диване. Вручив ему бокал, Хоуп поставила свой на кофейный столик.

– Дать тебе плед? Мне все равно как-то зябко.

– Нет, мне нормально, – отказался Тру.

Хоуп взяла плед с кровати, присела на диван и как следует укрылась, после чего потянулась за бокалом. Тепло от камина медленно распространялось по комнате.

– Как хорошо… – мечтательно протянула она, думая, что Тру так же красив, как в их первую встречу. – Совершенно невероятно, но удивительно хорошо…

Тру засмеялся таким знакомым ей смехом.

– Не просто хорошо, а чудесно, – подняв бокал, он добавил: – За «Родственные души»!

Чокнувшись, они отпили вина. Тру улыбнулся:

– Знаешь, я удивлен, что ты не поехала в Сансет-Бич.

– Там теперь все иначе, – объяснила Хоуп. «Все стало по-другому с тех пор, как я встретила тебя», – мысленно добавила она.

– А здесь ты уже бывала?

Хоуп кивнула.

– Впервые я приехала сюда, когда разводилась с Джошем. – Она коротко рассказала, что ей пришлось пережить и как поездка на побережье привела в порядок мысли. – Я еле сдерживала эмоции, но пока была тут одна, до меня дошло, как страдают от развода наши дети, даже если они этого не показывают. Я была им нужна и именно здесь начала думать в первую очередь о них.

– Судя по всему, ты отличная мать.

– Я старалась, – пожала плечами Хоуп. – Но я и ошибок много совершила.

– Мне кажется, одно другому не мешает. Такова родительская доля. Я вот до сих пор сокрушаюсь, что мало времени уделял Эндрю.

– Он что-то сказал по этому поводу?

– Нет, но он бы и не стал ничего говорить. Время действительно летит: совсем недавно он был маленьким мальчиком – и вдруг отправился в Оксфорд.

– Но до его отъезда ты жил в Хванге?

– Да.

– А потом уехал!

– Откуда ты знаешь?

– Я тебя искала, – объяснила Хоуп. – Прежде чем положить письмо в почтовый ящик.

– Когда?

– В 2006-м, после развода с Джошем, когда впервые съездила в Каролину-Бич. Я помнила, где ты работаешь, и связалась с лагерем в Хванге, а потом с другими лоджами, но ты как в воду канул.

Тру словно обдумывал услышанное – взгляд на несколько секунд стал рассеянным, и у Хоуп возникло ощущение, что он хочет что-то сказать, но не может. Потом Тру мягко улыбнулся.

– Жаль, что я не знал, – сказал он наконец. – Хотелось бы мне, чтобы ты меня нашла…

«А мне-то как хотелось», – подумала Хоуп.

– А что случилось? Мне казалось, тебе нравилось в Хванге?

– Нравилось, – согласился Тру. – Но пришло время двигаться дальше.

– Почему?

– В лагере сменилось руководство, и многие гиды ушли, включая моего друга Роми. Он удалился на покой года на два раньше меня. В лодже началась реорганизация, Эндрю поступил в колледж – меня больше ничто не держало в Зимбабве. Я подумал, если начинать на новом месте, то лучше раскачиваться побыстрее, поэтому продал дом в Булавайо и уехал в Ботсвану. Поступил работать в лагерь, о котором слышал много интересного.

«Значит, он все же уехал в Ботсвану», – подумала Хоуп.

– А мне все ваши заповедники кажутся интересными.

– В большинстве случаев действительно есть на что посмотреть, – согласился Тру. – Ты ездила на сафари? Ты говорила, что непременно соберешься.

– Пока нет, но это в планах, – отозвалась Хоуп. Вспомнив, сколько лоджей обзвонила и сколько писем разослала, она спросила: – А что такого интересного в том лагере в Ботсване? Он известный?

– Нет, совсем нет. Скорее, это лагерь средней руки: удобства на улице, еда из полуфабрикатов и тому подобное, да и животных немного. Но я слышал, что на той территории есть львы, точнее, конкретный прайд.

– Тебе же львы не в диковинку!

– Тут другое, – отозвался Тру. – Ходили слухи, что те львы успешно охотятся на слонов.