Warm - Панченко Сергей Анатольевич

Он и Вторуша, который был согласен на любые проблемы, кроме голодовки, оставались в коллективе как два отщепенца, которым не положены женщины. Похоже, Вторушу это не беспокоило, а вот Гордея это занимало самым серьезным образом. Ему казалось, что из всех жителей Зарянки он больше всех думал о начале того времени, когда можно будет идти на разведку окрестностей.

 Дожди выпадали грязные. После них деревянные поверхности изб выглядели серыми, а руки пачкались от прикосновения к ним. Александр считал, что в воздухе много вулканической пыли, которая после столь мощного землетрясения и последовавших за ним извержений еще долго будет вымываться из воздуха. Он рассказал о периодах истории, когда после крупного извержения вулкана наступали года без лета. Часто во время обеденных перерывов, когда коллектив собирался в восстановленной избе, начинались дискуссии на тему будущего.

- Теоретически и нас должна ждать суровая зима, но это неточно. Возможно, что не эта зима будет суровой, а следующая, потому что развеять такое количество тепла, запасенного в почве и атмосфере, насыщенной влагой, потребуется время.

- Жаль, - покачал головой Гордей, думая о своем. - Хотелось бы в эту.

- Не терпится сорваться с места? По первому льду? - усмехнулся Харитон.

- Не терпится, - согласно закивал Гордей. - Чего жрать-то будем?

- Это, конечно, будет для нас самым серьезным делом на ближайшее будущее, но пока любая вылазка мне кажется самоубийственной.

Народ поддержал Александра короткими репликами и вздохами.

- Это теперь получается, каждый метр земли считай ловушка, - деловито заметил Вторуша. - Не дай бог провалишься в лужу, которая еще не остыла, считай капец, сварился.

- Да остынут они скоро, не переживай. Осень скоро, похолодает...

- Дожди начнутся, - перебила Гордея Аглая.

- И пусть, говноступы сделаем, чтобы по грязи ходить. Реально же в широкой обуви ходить по жиже?

Вторуша зачем-то посмотрел на свои босые грязные ноги, на которых налипли куски грязи и потер их друг о друга.

- Грязь налипнет. У нас же глина. Ноги не поднимешь.

- Прямо безысходность какая-то, - Гордей поднялся и выглянул в окно, словно хотел увидеть в нем подсказку, которая поможет ему организовать экспедицию. - Знаете, а я отсчитаю еще десять и дней и пойду. Один. Дойду до станции, осмотрю, что там и вернусь. Если повезет, принесу чего-нибудь, по крайней мере, информацию. Не повезет..., ничего не изменится. Баню только не запустите.

Аглая встала из-за стола и подошла к Гордею.

- А что ты вдруг стал таким фаталистом?

- Не фаталист я, реалист. Схожу один, зарисую маршрут, отмечу интересные или опасные места, чтобы в следующий раз можно было смелее идти скопом. И даже не думайте возражать, я отпрашиваться не буду. Решил пойти - пойду.

Гордей бросил взгляд на Александра.

- Ты такой решительный, будто вину хочешь какую-то загладить? Расскажи, может, мы чего-нибудь не знаем?

- Так это ты последний кусок сала доел? - Гурьян прищурил глаза.

- Какое сало? Тебе вообще, оказывается, свинину нельзя.

- Заряничам теперь можно что угодно. Те каноны после катастрофы больше не работают.

- Хорош хохмить, Гурьян. Нет у меня никакой тайны, с чего вы взяли?

- Ты рвешься в бой, как боец, который кровью решил искупить свою вину.

Проницательность Александра Сергеича в таких случаях работала достаточно точно.

- Да идите вы, психологи. Расселись, работать уже пора.