Warm - Панченко Сергей Анатольевич

- Послушайте, Александр Сергеич, Вы хоть и мой босс, но я нарушу субординацию, если Вы так переживаете за него, можете взять его себе.

- Тьфу, я не из этих. Женщин люблю беззаветно.

- Так может и вам лыжи навострить за ними, - Аглая хитро посмотрела на Александра. - Или поищете здесь?

- А-м, - Александр быстро сделал вычисления на предмет оставшихся свободных женщин и немного смутился. Он находил Аглаю симпатичной, но до сего момента считал, что между ними стоит воображаемый рубеж, поставленный рабочими отношениями и разницей в возрасте. - А если я еще не вдовец?

- Ой, ну Вас, - Аглая уставилась на Гордея, без устали звонко шлепающего ногами по земле.

Александру стало неудобно, что он повел себя перед девушкой, сделавшей первый шаг, как напуганный школьник. Будь перед ним ровесница, он бы так не сомневался, а тут у него появился некоторый комплекс, который занижал его самооценку в глазах более молодых женщин. Александр так и не нашел, что ответить Аглае, но пообещал себе взять ситуацию под контроль, чтобы играть первую скрипку в их отношениях.

Через день обнаружилось, что Гордея нет. Характерные прямоугольные следы от его лыж начинались прямо от ворот и уходили к дороге. Дымка мешала разглядеть его фигуру. Ночью он уйти не мог, это было чистым воды самоубийством. Скорее всего, Гордей ушел с первыми лучами солнца.

- Сбежал, - покачал головой Харитон, делая упор на скорость, с которой исчез Гордей.

Гордей боялся, что его подведет внутренний биологический будильник. Почему он собирался уйти до того, как проснутся товарищи? Просто он не хотел, чтобы они заронили зерно сомнения в принятое им решение. Он знал, что его начнут отговаривать, просить повременить до лучших времен. Он не хотел временить. Внутренний голос настойчиво просил надеть приспособления для ходьбы по грязи и отправляться в путь.

Впервые в жизни Гордей доверился внутреннему подсказчику, считая, что в этот раз он шепчет то, что надо. Проснулся он за час до рассвета. Сходил в погреб и взял себе пайку, которую он мог съесть за два дня. Надел «лыжи» и вышел за околицу, дожидаться рассвета.

Едва горизонт осветил небо до такой степени, что можно было без опаски сделать хотя бы один шаг, Гордей пошел. Он навернулся на крутом спуске, но не обратил на это внимание. Отряхнулся и пошел дальше. Миновал гейзеры, бьющие из-под воды.  Ежеминутно он оборачивался поинтересоваться, заметили его отсутствие или нет. Поднимающаяся вверх теплая дымка вскоре скрыла от него Зарянку. В это мгновение его одолел страх, неуверенность и даже ощущение крайней легкомысленности задуманного мероприятия.

Гордей вышел на едва различимую под нанесенной грязью дорогу. Оказалось, что она пригодна для своего предназначения до сих пор. Центральная бровка, между колеями, была плотной. Приноровившись, можно было идти по ней как по нормальной дороге. У Гордея быстро развился навык, помогающий ему держать равновесие палками, когда разъезжались ноги.

Вскоре он наткнулся на первый овраг, перерезавший дорогу. Ширина его составляла три метра и глубина не меньше. Ручей на его дне слабо парил, но Гордей знал, что провалившись вниз, он может уйти в грязь настолько, что сожжет ноги. Пришлось обходить овраг по очень длинной дуге, теряя время. Перепрыгнул его Гордей только в том месте, где был уверен, что сможет это сделать. Вернулся на дорогу и поспешил наверстать упущенное время.

Гордей старался идти с широко открытыми глазами, чтобы подмечать все мелочи изменившегося ландшафта, в особенности те, которые могут быть опасны. Ему периодически попадались огромные лужи, которые к счастью всегда находились рядом с дорогой. Иногда они выглядели, как озера. Дважды ему попались места, похожие на грязевые вулканы. В них клокотала грязь и разносился ощутимый запах тухлых яиц.