По соседству - Блейк Пирс

- Да ни о чем особом. Наверное, о работе. Жаловались друг другу на начальников, мужей и так далее.

- Миссис Файн была счастлива в браке?

Рутанна явственно поморщилась и съежилась на стуле.

- Думаю, не всегда.

- А вы поддерживали ее в такие времена? Может, она приходила к вам на веранду и просила поговорить?

- Нет.

- Почему нет?

- Извините, – сказала Рутанна, - но к чему вы это спрашиваете?

Теперь поморщился Петерсон – ему не понравилось, что его перебили. Он снова подтолкнул к ней образцы почерка.

- Я просто пытаюсь понять, зачем кому-то понадобилось слать подобные записки Даниэль Файн. Видите ли… Эта – не первая. У нас есть еще минимум пять записок, чтобы сравнить с ними ваши заметки из книжного клуба. И, должен предупредить, мисс Картвиль… Судя по первому сравнению, мы много чего найдем.

- Я не писала эту записку, – произнесла Рутанна, с трудом сдерживая слезы и не глядя на листок.

- Вы уверены? – спросил Петерсон. - Дело в том, что… Эту записку подбросили Даниэль тогда, когда она находилась под следствием по делу об убийстве. Получается, это не просто записка с угрозой, а вмешательство в федеральное расследование. За это полагается немаленький штраф и даже, возможно, тюремный срок. Если бы автор записки сейчас сознался и принес официальные извинения Даниэль Файн, то дело можно было бы замять. Так что, позвольте спросить вас еще раз, пока ситуация не вышла из-под контроля… Это вы написали последнюю записку и те, что были раньше?

Рутанна всхлипнула и, казалось, сама удивилась звуку вырвавшемуся у нее из горла. Нервным жестом она смахнула со стола бумаги, которые показывал Петерсен.

- Да, – сказала она. - Я отправляла записки.

Петерсона дал ей секунду, чтобы перевести дух, и надавил снова:

- Вы можете объяснить мне, почему?

Рутанна покачала головой.

- Я повела себя, как последняя стерва. Эта девчонка никогда мне не нравилась, а тут она вдруг вернулась в Пайнкрест, после того как не сумела больше нигде задержаться, и это мне напомнило…

В этот момент Рутанна наконец взяла себя в руки, выпрямила спину и обернулась к стеклу.

- Хлои там? – спросила она Петерсена. - Хлои, прости меня. И Даниэль передай. Я сожалею об этих записках. Это было глупо и незрело…

- Ладно, хватит, теперь попробуйте проследить за ходом моей мысли, – оборвал ее Петерсен. - Вы утверждаете, что посылали эти записки Даниэль по пустяковым причинам. Каким же? Может, ревность? Или она вам просто не нравится? Если честно, мне плевать. Вы уже признались, остальное неважно. Однако… в мои обязанности входит находит причинно-следственные связи. Вы были знакомы с матерью Хлои и Даниэль Файн – Гейл Файн – а семнадцать лет спустя начала отправлять Даниэль записки – странно, верно? Понимаете ли, мы только что выяснили, что согласно одной из версий, у Эйдена Файна была любовница. Кто – неизвестно, но, возможно, это могла бы быть женщина, дружившая с его женой. Чем не повод исподтишка узнать больше о нем и его расписании..?

- Нет, это чушь, – сказала Рутанна быстро и слегка испуганно, но Хлои не могла понять, лжет она или нет.

- Хорошо, я вам верю, – сказал Петерсен, хотя Хлои показалось, что Рутанна его не убедила. - Вы помните, где вы были в день, когда была убита Гейл Файн?

- Я была дома. Я помню, как мне позвонили, но не помню, кто. Мне сказали, что Гейл мертва, что муж на пути в тюрьму, а девочек забрала бабушка.

- Тогда я спрошу вот что, – сказал Петерсен. - Все это случилось в Пайнкресте – убийство, переезд девочек к бабушке с дедушкой… ваша дружба с их матерью. Сколько вы прожили в Пайнкресте?

- Почти полжизни, – ответила Рутанна. - Я переехала в Пайнкрест из Бостона с первым мужем. Когда мы развелись, я чуть было не перебралась в Балтимор, но пока подыскивала там жилье, познакомилась с мужчиной из Пайнкреста. Мы поженились и купили там дом, так я и осталась.