Девятый круг - Блейк Крауч (2018)

Люси не без труда встала и взяла протянутое ей платье. Подковыляв к умывальнику, она на секунду замешкалась: как же ей обнажаться перед двумя мужчинами. Просовывая голову в шейный проем, она покосилась на Генри, рассчитывая подловить на себе его похотливый взгляд.

Но Генри не просто не смотрел, а отвернулся полностью, встав спиной. И сделал он это не из учтивости. А из глубокого, до рвоты, отвращения к ее телу. О как ей сейчас хотелось его убить. Изуверски. Но по крайней мере, так он не мог видеть остальных пакетиков с таблетками, которые она выложила на раковину.

Платье поглотило ее измельчавшую, шелудивую оболочку. Пакетики она упрятала в карман спереди платья и проковыляла к своему напарнику.

– Тебе помочь, Ди?

– Немножко.

Своими тремя уцелевшими пальцами она управлялась лучше, чем Дональдсон своими четырьмя. Когда он влезал в штанины комбеза, она пыталась не глядеть на мелкую пластиковую трубочку меж его ног, но не сдержалась. Еще один всплеск сострадания. «Черт, да что это со мной такое?»

После минутной возни лямки легли Дональдсону на плечи.

Генри постучал по телеге – большущему парусиновому мешку, закрепленному на колесном металлическом каркасе:

– Пожалуйте в карету.

Крепкие руки схватили Люси под мышки и подняли над краем, сбросив ее вниз на какую-то веревку и еще что-то – кажется, сломанную щетку.

Сверху на нее приземлился Дональдсон; чтобы не разораться от несусветной боли, Люси прикусила себе изнутри щеку. Не успел ее партнер более-менее освоиться, как сверху на них начало сыпаться пахучее тряпье.

– Ну что, Ди, как тебе запашок? – спросила она, слыша, как Дональдсон звучно поперхнулся.

На голову безудержно летели засаленные наволочки и полотенца, вонючие простыни.

– Уфф, – выдохнул тот, – твою мать. А на этой вообще понос.

Жуть. И смех и грех; Люси в самом деле едва не рассмеялась.

Под весом двадцати килограммов грязного белья она припала к Дональдсону, слыша, как внизу повизгивают колеса прачечной тележки.

– Что за дела, приятель? – послышался раз снаружи голос Генри, адресованный кому-то по дороге.

Левая нога Люси была подмята под Дональдсоном, с ослепительной точкой боли как раз возле одного из рубцов. Свежую рану прижигала чья-то соленая моча от подмоченной простыни.

Но кричать и даже плакать было нельзя. Хочешь когда-нибудь дорваться до воли – терпи и ни гу-гу.

Тележка стукнулась о что-то вроде стены, толкнув Дональдсона на Люси. Она разыскала в темноте его руку – уродливую клешню, – с которой сплела свою, трехпалую. Так, впритирку друг к другу, они молча превозмогали боль.

Спустя секунду послышалось, как где-то вблизи разомкнулись створки лифта. Их куда-то вкатили, и после того как дверь снаружи захлопнулась, Люси поняла, что терпеть больше не может. Помимо боли под весом Дональсона и жжения лоскутных шрамов, ей в стесненном зловонном пространстве было еще и трудно дышать.

Они поднялись на один этаж, после чего тележка покатилась дальше. А Люси уже пробирала паника: «Задыхаюсь, задыхаюсь, задыхаюсь! Уберите с меня это!» Она готова была закричать. Завопить в голос. Гори оно синим пламенем. Дайте лишь выбраться наружу, глотнуть воздуха!

Тележка остановилась. Генри слой за слоем скидывал с них белье; чувствовалось, как постылая вонючая масса убывает, а затем прорезался и свет под потолком.

Люси вывернулась из-под Дональдсона и в судорожном порыве вскинулась, всем ртом, всей своей чахлой грудью навзрыд вдыхая живительный воздух. В голове аж поплыло.

Они находились в каком-то пустом служебном помещении – бытовке, что ли. Генри снова всадил в притолоку отвертку. Решетка на одном из окон была срезана паяльной лампой, которая валялась тут же на полу, под окном.

«Вот бы ее сейчас взять и…»

– Шевелитесь, – заторопил их Генри, – времени в обрез.

– А снаряжение где? – спросила Люси. – Мы ж тебе дали сверху, чтобы ты закупил.