Окончательный диагноз - Ирина Градова (2010)

– Я… э… думал – просто однофамилица… – начал заикаться следователь. – В общем, я лучше пойду, а? – он с надеждой переводил взгляд с меня на маму и обратно. – Очень рад был вас увидеть, Анна Романовна!

И он рванул к двери.

– Куда же ты, Вася? – удивилась мама. – Может, чаю?

– Не могу, Анна Романовна, я на службе. В другой раз.

И, схватив свою кепку и куртку с вешалки, даже не потрудившись одеться, следователь вылетел на лестничную площадку.

– Надо же, Вася Родин – и в прокуратуре! – всплеснула руками мама, глядя ему вслед. – Отъявленным хулиганом был в школе. Классная руководительница на него постоянно жаловалась, и ко мне на ковер приводили не раз… Стал-таки человеком, а? Кто бы мог подумать! Кстати, а что ему надо было?

Думаю, мне повезло, что мама когда-то являлась директором школы, в которой волею случая учился этот Родин, иначе он бы из меня котлету сделал, и на работу я бы уж точно в тот день опоздала!

Как я в тот день отработала – просто не знаю: мне постоянно казалось, что за моей спиной находится следователь Родин со своим блокнотом, куда тщательно заносит каждый мой шаг. Вечером, вернувшись домой, я застала у нас в гостиной Светлану в слезах. Дэн и мама отпаивали ее горячим чаем и пытались успокоить.

– Что здесь происходит? – задала я вопрос.

– Представляешь, – возмущенно начал сын, – эти гады звонят Светке и угрожают отправить ее в дурдом!

– Кто звонит? – не поняла я.

– Да родственнички Галины Васильевны! – объяснила мама. – Они, конечно же, не представляются, но Света говорит, что сегодня было уже пять или шесть подобных звонков.

– А еще они говорят, что тетю Агнию за какую-то решетку посадят! – громко всхлипнув, добавила Света.

– Вот уж глупости! – воскликнула мама и с беспокойством посмотрела на меня. Маме ведь я рассказала, зачем приходил ее бывший ученик, – не могла не рассказать, ведь она практически стала свидетелем нашего разговора, – но вот Дэн не был в курсе. Я поняла, что сейчас должна поделиться информацией со Светой и сыном, правда, не была уверена, как воспримет ее дочь Галины Васильевны, и вообще поймет ли бедная женщина, что имеется в виду.

– В общем, так, ребята, – сказала я, стараясь придать своему голосу твердость и уверенность. – Ко мне сегодня приходил следователь из прокуратуры.

– Следователь? – удивился Дэн. – Это еще зачем?

– Меня подозревают в убийстве Галины Васильевны.

– Что-о-о? – воскликнул Дэн.

– Ма-а-мы? – воскликнула Светлана.

– Да, – кивнула я. – В крови Галины Васильевны обнаружили избыток лекарства, которое я колола ей по назначению врача из поликлиники. Я в тот день не работала, и потому у меня отсутствует алиби на те несколько часов, на которые пришлась ее смерть. Кроме того, у меня ключи от их со Светой квартиры…

– И на этом основании тебя обвиняют? – не поверил Дэн. – Я, конечно, не специалист, но, по-моему, для того чтобы убить человека, по меньшей мере необходим мотив…

– Ой, тетя Агния! – вдруг тихо взвизгнула Светлана, прикрыв рот рукой. – Кажется, я что-то плохое сделала!

– Что, Света? – спросила я.

– Да сказала этому дядьке, что деньги пропали, но я не хотела, честное слово: он попросил меня проверить, не пропало ли чего, и я полезла в шкаф, где мама хранила те деньги – ну, «похоронные»… Пропали те тыщи, в общем, а потом еще шкатулка…

– Что – шкатулка? Тоже пропала?

– Нет, не пропала, но колечка маминого там больше нет. Может, оно куда-то закатилось? Но я всю комнату обыскала…

– Боже мой! – схватилась за голову моя мама. – Да вы представляете, что теперь будет?! Агния, они же тебя еще в краже денег и драгоценностей обвинят!

Да, дело дрянь, подумала я.

– Тетя Агния, – произнесла вдруг Света, глядя на меня собачьими глазами, – а за какую решетку вас посадят?

– Замолчи! – зло бросил Дэн, вскакивая с места и принимаясь ходить взад-вперед по комнате. – Никуда ее не посадят!