Окончательный диагноз - Ирина Градова (2010)

Антонина, видимо, собиралась что-то ответить, но почему-то передумала и, резко развернувшись на каблуках, быстро зашагала в сторону прихожей, предварительно кинув на меня полный ненависти взгляд. Света засеменила следом, притихшая и испуганная, чтобы закрыть дверь.

* * *

На следующее утро я первым делом отправилась к Охлопковой.

– Елена Георгиевна, я хочу вас попросить не ставить в мой график операции в ортопедии, – сказала я, глядя в пол.

Заведующая окинула меня внимательным взглядом.

– Вы же всегда любили работать с этим отделением? – недоуменно произнесла она. – Да и они к вам привыкли: гораздо удобнее работать с одним и тем же анестезиологом… У вас что-то случилось, Агния Кирилловна?

– Да нет, ничего особенного…

– Если это связано со скандалом в реанимации, – продолжала Охлопкова, – то вам не о чем беспокоиться, это моя личная головная боль – и главного. Но, возможно, я не права? – Она вопросительно взглянула на меня из-под очков.

– Вы можете выполнить мою просьбу? – упрямо выпятив подбородок, спросила я.

– Что ж, как пожелаете, – вздохнула она. – Поставлю вместо вас Лапикову. Как только решите вернуться, дайте мне знать.

– Спасибо большое! – воскликнула я с облегчением.

Для меня и в самом деле было жизненно важно как можно дольше не встречаться с Олегом: мне требовалось некоторое время, чтобы перестать считать его «своим мужчиной», а я не могла сделать этого, вынужденная всякий раз сталкиваться с ним в операционной или в коридоре травматологии. Мой мобильный уже дымился от его звонков, которые я сбрасывала, и сообщений, которые я удаляла, не читая.

Охлопкова поставила в мой график три операции в хирургии позвоночника, но я пробиралась по коридорам в подвале, словно вор, боясь столкнуться с Шиловым в операционном блоке. Первым, кто попался на моем пути, оказался Роберт.

– Что ты здесь делаешь? – вырвалось у меня.

– Ну, мать, – пожал он плечами, – меня же отстранили от операций, а не от работы вообще!

– Надо поговорить, – сказала я, прежде чем он успел добавить что-то еще.

На его лице появилась довольная ухмылка – возможно, Роберт решил, что понимает, о чем идет речь. Его следующая реплика подтвердила мои подозрения:

– А я все гадал, как долго ты будешь избегать меня? Что, с Шиловым ничего не вышло? Я ведь тебя предупреждал…

– Мои отношения с Шиловым тебя не касаются! – резко оборвала я Роберта. – Я заканчиваю в двенадцать, до следующей операции останется около часа. Сможешь встретиться со мной на нейтральной территории?

– В столовой на первом этаже? – предложил Роберт.

– Договорились.

В назначенное время я вошла в столовую. Там оказалось довольно много народу, но не врачей, а в основном пациентов и тех, кто пришел их навестить. Обычно столовой на первом этаже пользовались те, кого не устраивал скудный рацион питания в отделениях: здесь можно было купить свежие плюшки, пиццу, разогретую в микроволновке, и выпить настоящего эспрессо.

Роберт уже ждал меня.

– Ну, я рад снова тебя видеть, – сказал он, подвигаясь поближе, но я отодвинула стул так, чтобы сидеть напротив и его не касаться.

– Ты в курсе, что приехала жена Шилова из Москвы? – спросил он.

– Ты знаешь? – удивилась я.

– Да как не знать, коли она торчит здесь с утра до вечера!

– Марина – в больнице?

– А как же! – усмехнулся Роберт. – Ходит кругами, как львица вокруг стада антилоп.

– Я хочу с тобой поговорить вовсе не о Шилове и его жене, – прервала я. – Меня интересует другое.

– Все, что захочешь, – мягко произнес Роберт, накрывая мою руку своей.

– Зачем ты все это делаешь – банк, компьютер? – спросила я, вырываясь, но стараясь сделать это как можно незаметнее, чтобы на нас не обратили внимание.

Лицо у Роберта вытянулось.

– Ты, мать, бредишь, что ли? Какой такой компьютер?