Светила - Элеанор Каттон (2015)

По-видимому, речь шла о Дике Мэннеринге, хозяине Анны Уэдерелл. В ответ Гаскуан пробормотал что-то невнятное. Ему очень не хотелось делиться историей их с Анной знакомства.

– Ну так если вы не прочь с какой-нибудь из остальных трех поразвлечься, обращайтесь к Дику, – продолжал Клинч. – Кейт – пышечка, Сэл – кудряшка, а Лиззи – та, что с конопушками. С меня какой спрос? Я этими делами не занимаюсь – заказами и все такое. Девчонки просто спят здесь. – Он с запозданием осознал, что глагол выбрал не самый удачный, и добавил, развеивая сомнения собеседника: – И говоря «спят», я имею в виду сон; я не жеманничаю. Ночные гости ко мне не допускаются. Я ж лицензию потеряю. Хочешь девчонку на всю ночь – забираешь под свою ответственность к себе в комнату.

– Превосходное у вас заведение, – учтиво похвалил Гаскуан, обводя рукой вестибюль.

– Не мое, – презрительно сощурился Клинч. – Я только арендатор. По всей улице, из конца в конец, от Уэлда до Стаффорда, все сдается в аренду. Это здание принадлежит парню по имени Стейнз.

– Эмери Стейнз? – изумился Гаскуан.

– Странно это, – посетовал Клинч. – Странно арендовать недвижимость у человека в два раза меня младше. Ну да времена нынче новые: все с ног на голову, каждый за себя.

В словах Клинча Гаскуану почудилась некая принужденность: фразы были словно не его и звучали наигранно. Интонации сдержанные и даже опасливые… да он, похоже, оправдывался, стараясь не упасть в глазах Гаскуана, при всей безнадежности такой попытки! «Он мне не доверяет, – подумал Гаскуан, а в следующий миг осознал: – Что ж, я ему тоже не доверяю».

– Любопытно, а что станется с домом, если мистер Стейнз не вернется? – вслух осведомился он.

– Я тут останусь, – отозвался Клинч. – Может, смогу откупить. – Он пошарил в ящике стола, а затем вернулся к прежнему: – Послушайте, не сочтите меня занудой, но все-таки что вы делали в Анниной комнате?

Глядел он едва ли не умоляюще.

– Мы поговорили насчет денег, – объяснил Гаскуан. – У нее в кармане шаром покати. Ну да вы об этом и сами знаете.

– В кармане шаром покати! – фыркнул Клинч. – Скажете тоже! Да карманов у нее не один, уж здесь вы мне поверьте!

Уж не тайный ли это намек на золото, зашитое в Аннино платье? Или просто-напросто грубая отсылка на профессию девушки? Гаскуан внезапно насторожился.

– А с какой стати мне верить вам и не верить Анне? – спросил он. – По ее словам, у нее за душою ни пенни, а вы считаете себя вправе требовать от нее немедленной выплаты шести фунтов!

Клинч вытаращил глаза. Выходит, Анна рассказала ему про свою задолженность по арендной плате. Выходит, Анна на него, Клинча, жаловалась – и жаловалась горько, судя по враждебному тону француза. До чего ж обидно! Клинчу очень не понравилась мысль о том, что Анна, оказывается, обсуждает его с другими мужчинами.

– Это не ваше дело, – тихо произнес он.

– Напротив, – возразил Гаскуан. – Анна сама поделилась со мной своей проблемой. Она просила и умоляла меня.

– Но почему? – недоумевал Клинч. – Почему ж?

– Вероятно, потому, что она мне доверяет, – отозвался Гаскуан не без толики злорадства.

– Я хочу сказать, вас-то что толку молить?

– Очевидно, чтобы я ей помог.

– Но вас-то почему? – не отступался Клинч.

– То есть как это, почему меня?

– С какой стати Анна просила вас? – Клинч почти кричал.

Глаза Гаскуана вспыхнули.

– Я так понимаю, вы просите меня уточнить характер наших с Анной взаимоотношений.

– Да об этом мне и спрашивать незачем, – хрипло рассмеялся Клинч. – А то я сам не знаю!

В глазах Гаскуана потемнело от ярости.

– Вы наглец, мистер Клинч, – произнес он.

– Наглец! – повторил Клинч. – Это кто еще тут наглец? Девка в трауре – вот и все, и вы не станете этого отрицать!

– Из-за того, что она носит траур, она как раз и не в состоянии расплатиться с текущими долгами. А вы все равно ее тираните.